Асклепий. Часть 5 (СИ)

Джерар узнал, кем Чарльз являлся. Глава Исполнительного комитета. Что значила эта должность? Эта должность значила, что Чарльз являлся главнокомандующим всех силовых структур при правительстве. Он управлял армией, полицией, следственным комитетом. Одним словом, Чарльз являлся тем, кто по приказу в нужный момент дергал те рычаги, которые и помогали Избранным держаться у власти. И тот факт, что Джерар не знал этого человека в лицо, наталкивал Ригеля на определенные мысли.

Как бы много Джерар о себе ни думал, Избранные не были равны между собой. Да, по правилам власти у каждого Избранного было столько же, сколько и у другого. Однако разница заключалась в осведомленности о наличии тех или иных способов эту власть использовать. И у Триа Примы, о которой Чарльз однажды уже вспоминал, осведомленности о своей власти явно было побольше, чем у Джерара.

И тут пазл для Ригеля сложился. Если Чарльз действовал от своего собственного имени, то большинство его решений и поступков были просто опасны и нелогичны. Выполняй Чарльз свою волю, он бы, во-первых, не пришел на бал с Линдой — коллегой, которую он терпеть не мог; во-вторых, Чарльз бы не выдавливал из себя слова извинений для Эллиз, так старательно избегая признания о сути того, почему ей следовало проиграть на финале; и наконец, в-третьих, Чарльз бы не стал выпендриваться перед одним из Избранных, рискуя своим и без того неустойчивым положением. А значит, его кто-то покрывал. Значит, кто-то нашептывал ему на ухо, что следовало сделать, куда пойти и что сказать. И кто это был, Ригелю даже не нужно было догадываться, Чарльз сам уже давал ответ на этот вопрос: мадам Аксель, носившая прозвище Триа Прима, одна из Избранных. Вот, кому был выгоден проигрыш нулевой.

Это было очевидно, только зачем?.. Избранная не хотела, чтобы люди увидели, будто и немаги были способны на что-то? Может быть. Но это было бы слишком просто, а Ригель по своему опыту мог с уверенностью сказать, что эта женщина никогда бы не стала действовать слишком просто. Если Джерар и унаследовал у кого-то свою любовь к интригам, так это у Триа Примы. Это она его воспитывала, и это она заложила в него… Ригель застыл, осознав. Это Триа Прима породила в Джераре мысли избавиться от власти Избранных. А породила она это, потому что сама была слишком увлечена своим положением в обществе. Оставаясь магом со стихией подчинения химической реакции, Триа Прима всю жизнь держалась за свое звание Избранной, которое она считала своим, не потому что была хорошим правителем, а потому что по воле судьбы она имела ту магию, которую имела.

И вот наконец Ригель понял, откуда ноги росли. «Мать» и «сын», несвязанные родством, но связанные одним званием Избранных. Одна держалась за свое место, другой само существование этого места считал неправильным. И оба что-то ожидали от финала Больших игр. Джерар — победы Эллиз, а Триа Прима — очевидно большего, нежели просто поражение девушки. Людям не нужно было доказывать, что нулевые были слабее, это оставалось и так очевидно, а значит Триа Прима не стала бы привлекать таких высокопоставленных людей вроде Чарльза для работы над финалом какого-то там телешоу.

Над такими мыслями Ригель провел все следующие пару дней. С Джераром за это время он так и не поговорил, и не потому что боялся, не потому что не хотел, а потому что не знал, что ему следовало сказать. Возможно, все на самом деле шло к лучшему. Возможно, Триа Приме, Чарльзу и остальным, кто за этим стоял, взаправду лучше было вмешаться, остановив планы Джерара без нанесения ему какого-либо вреда, а Ригель знал: Триа Прима не стала бы калечить или наказывать своего воспитанника. Она гордилась Джераром, в то время как сам парень, теперь Ригель понял это, никогда особо «мать» и не жаловал. Да, он ее уважал, но не жаловал. И в этом Ригель теперь был полностью уверен, и уверен он был в этом так же, как и в том, что на финале, возможно, ждало их самое настоящее чудо, которое поможет разрулить ситуацию без лишней крови, только кто бы мог подумать, что эти намеки на отсутствие лишней крови окажутся обычным затишьем. И затишьем перед бурей, которую принесет за собой человек, чье имя Ригель на самом деле смог запомнить на всю свою оставшуюся жизнь, как это парень и обещал. Уилл Стоуки — вот, как звали того человека, явившегося на финал, чтобы сорвать его. И сорвать вместе со всеми планами Джерара о будущем, а кроме него вместе со всеми надеждами Ригеля о том, что это будущее у них будет общим и лучшем, чем было настоящее все последнее время.

***