Ассасины. Средневековый орден тайных убийц

В XVI веке после завоевания Сирии османами в первых инспекторских проверках земель и населения, проведенных для новых хозяев, фигурируют qila‘ al-da‘wa – миссионерские замки – группа деревень к западу от Хамы, включавшая такие старые и известные населенные пункты, как Кадмус и Кахф, где жили последователи определенной секты. Они отличаются только тем, что платят особый налог. И вновь появляются на страницах истории лишь в начале XIX века: сообщается, что они вступили в обычный конфликт со своими правителями, соседями и друг с другом. С середины этого века они успокаиваются и ведут мирную жизнь сельских тружеников; их главным центром становится Саламия – новый населенный пункт, который они отвоевали у пустыни. В настоящее время их численность составляет около 50 000 человек, но не все из них приняли Ага-хана своим имамом.

Глава 6 Средства и цели

Исмаилиты-ассасины не изобретали убийство, а просто дали ему свое название. Убийство как таковое так же старо, как и сам род человеческий; его древность явствует из четвертой главы Книги Бытия, где первый убийца и первая жертва – братья, дети первых мужчины и женщины. Политическое убийство появляется с возникновением политической власти, когда властью наделяется какой-то человек, и устранение этого человека видится быстрым и простым способом достижения политических перемен. Обычно мотивы таких убийств носят личный, фракционный или династический характер: замена у власти одного человека, партии или семьи другими людьми, партией или семьей. Такие убийства обычно происходят в автократических королевствах и империях как на Востоке, так и на Западе.

Иногда убийство является в глазах как других людей, так и убийцы долгом и оправдывается идеологическими доводами. Жертва – тиран или узурпатор; его убийство является благим деянием, а не преступлением. Такое идеологическое оправдание может быть изложено в политических или религиозных выражениях – во многих обществах мало разницы между ними. В древних Афинах двое друзей – Гармодий и Аристо-гитон – вступили в заговор с целью убийства тирана Гиппия. Им удалось убить только его брата и соправителя; и оба были казнены. После падения Гиппия они стали народными героями в Афинах, в честь которых были воздвигнуты статуи и сложены песни; их потомки пользовались привилегиями и были освобождены от налогов. Эта идеализация убийства тирана стала частью политической традиции Греции и Рима и нашла выражение в убийствах таких известных личностей, как Филипп II Македонский, Тиберий Гракх и Юлий Цезарь. Такой же идеал появляется и среди иудеев в таких фигурах, как Эхуд и Иегу (Ииуй), и самым драматическим образом в истории о прекрасной Юдифи, которая пришла в шатер поработителя Олоферна и отрубила ему голову, пока он спал. Книга Юдифи была написана в период господства эллинов и сохранилась только в греческой версии; иудеи, а за ними и протестанты отвергают ее как апокрифическую. Однако она включена в канон Римской католической церкви и вдохновила многих христианских художников и скульпторов. И хотя Юдифи нет места в иудейской религиозной традиции, идеальный образ благочестивого убийцы, который она представляет, сохранился, чтобы вдохновлять знаменитых сикариев или «кинжальщиков» – группу зилотов, появившихся приблизительно во время падения Иерусалима, которые с благочестивым рвением уничтожали тех, кто сопротивлялся или мешал им.

Цареубийство с практической и идеалистической точек зрения было известно с самого начала исламской политической истории. Из четырех Праведных Халифов, которые вслед за Пророком встали во главе исламской общины, трое были убиты. Второй халиф, Умар, был заколот рабом-христианином по личным мотивам; узнав об этом, халиф на смертном одре поблагодарил Бога, что он не был убит одним из правоверных. Но даже этого утешения были лишены его преемники Утман и Али, которые оба погибли от рук арабов-мусульман – первый был убит группой рассвирепевших бунтовщиков, а второй – религиозным фанатиком. В обоих случаях преступники считали себя убийцами тиранов, освобождающими общество от неправедного правителя, и в обоих случаях другие были с этим согласны.

Эта проблема оформилась в ходе гражданской войны между мусульманами, которая разразилась после смерти Утмана. Правитель Сирии и родственник убитого халифа Муавия потребовал наказания для цареубийц. Али, который стал преемником халифа, не мог или не хотел удовлетворить это требование, а его сторонники, чтобы оправдать его бездействие, заявили, что никакого преступления не было совершено. Утман был угнетателем; его смерть была казнью, а не убийством. Тот же самый довод использовали экстремисты из секты хариджитов, чтобы оправдать убийство самого Али несколько лет спустя.