Ассасины. Средневековый орден тайных убийц

Существовало много таких сект и групп и до исмаилитов, но они первыми создали эффективную и живучую организацию. Это было знамением времени. Первые братства бедных и бесправных были разрозненными и малозначимыми и редко заслуживали упоминания в литературных источниках, что только и могло принести им известность у историков. В разобщенном и небезопасном обществе позднего халифата люди стремились к утешению и уверенности в новых и более сильных формах союзов; такие союзы стали более многочисленными и широко распространенными и охватывали не только низшие и средние, но и высшие слои населения до тех пор, пока наконец сам халиф альНасир, церемонно вступив в один из них, не попытался включить их в аппарат управления.

Эти союзы были разнообразными. Некоторые, в первую очередь, региональными, охватывая города или городские кварталы, с гражданскими, полицейскими или даже военными функциями; другие – в обществе, где профессии часто совпадали с местными, этническими или религиозными группами – могли приобретать и экономическую роль. Часто они выступают как объединения юношей или молодых мужчин, в которых существовали ранги и ритуалы, знаменующие переход в пубертатный или зрелый возраст. Большинство из них были религиозными братствами, объединявшими последователей святых людей и созданных ими культов. Их общими чертами были: принятие верований и практик популярной религии, к которым с подозрением относилась ортодоксальная религия; тесные узы верности своим товарищам и преданность вождям; система приема в члены братства и иерархические ранги, поддерживаемые замысловатыми символами и церемониалами. Большинство этих групп, будучи неопределенно инакомыслящими, были политически пассивными. Исмаилиты со своей воинственной тактикой и революционными целями сумели использовать эту форму организации для длительных попыток свергнуть и сменить существующий порядок. В то же время они постепенно отходили от философской утонченности своих более ранних учений и принимали формы религии, которые были ближе к верованиям, существующим среди братств. В одном отношении, если верить персидским историкам, исмаилиты приняли почти монашеское правление: коменданты их замков не имели женщин, пока находились на своей должности.

В одном отношении ассасины представляют собой беспрецедентное братство – в части спланированного, систематического и долгосрочного использования террора в качестве политического оружия. Душителей в Ираке было немного, и они действовали произвольно, скорее как туги в Индии, с которыми их можно связать. Предыдущие политические убийства хоть и были драматическими, но были делом рук отдельных людей или в лучшем случае маленьких групп заговорщиков, ограниченных как целью, так и результатами. В искусстве убивать и строить заговоры у ассасинов было бесчисленное множество предшественников; даже при возведении убийства в ранг искусства, ритуала и долга у них были предшественники. Но они вполне могут быть первыми террористами. «Братья, – обращался поэт-исмаилит, – когда придет время победы, и нам будет сопутствовать удача из обоих миров, вот тогда один пеший воин cможет вселить ужас в царя, хотя у него есть более ста тысяч всадников».

Так оно и было. На протяжении веков шииты растрачивали пыл и кровь ради своих имамов; безрезультатно. Происходили бесчисленные восстания, варьировавшие от самосожжения небольших групп исступленных людей до тщательно спланированных военных операций. Все они, за редким исключением, потерпели поражение под натиском вооруженных сил государства и порядка, свергнуть который не могли, так как были слишком слабы. Даже те немногие, кто добился успеха, не принесли освобождения сдерживаемым эмоциям, которые они выражали. Вместо этого победители, облеченные великолепием власти и обретшие роль хранителей исламского сообщества, обратились против своих собственных сторонников и уничтожили их.

Хасан-и Саббах знал, что его проповедование не могло выстоять против укоренившегося догматизма суннитского ислама – что его сторонники не могли бороться и разгромить вооруженную мощь государства Сельджуков. Другие до него давали выход своему разочарованию в стихийном насилии, безнадежном восстании или мрачном бездействии. Хасан нашел новый путь, когда небольшая группа дисциплинированных и преданных вооруженных людей могла нанести эффективный удар по численно превосходящему противнику. «Терроризм, – пишет современный автор, – осуществляется узким кругом лиц, вдохновляемых длительной программой широкомасштабных целей, во имя которых и насаждается террор».