Читаем Ассистент убийцы полностью

Мне досталось место на втором ярусе в третьем бараке. Я улегся на прелый матрас, из которого в нескольких местах торчала вата, свалявшаяся в комья, закрыл глаза, но долго не мог уснуть из-за невыносимого запаха.

Сосед, место которого было как раз подо мной, пояснил мне, что до войны в местечке располагался кавалерийский полк. Барак, в котором я очутился, когда-то служил конюшней, поэтому здесь до сих пор пахло навозом.

Сосед представился Андреем Витальевичем Патрушевым. Это был остролицый очкарик с сальными волосами и необычайно пухлым ртом. До войны он был школьным учителем и в первые же дни отправился на фронт. Пару недель назад их полк попал в окружение. Патрушева контузило. Он угодил в плен и попал в Кресты.

Нас подняли с постели, как только забрезжил рассвет. Несмотря на невыносимый запах, выходить на улицу мне совсем не хотелось. Ночью полил дождь, он стучал и стучал по крыше, а холодный ноябрьский ветер протяжно завывал в вентиляционных трубах.

Двери барака открылись, народ двинулся к выходу. Очутившись на плацу, я ощутил еще более мерзкую вонь. В северной стороне лагеря, как я узнал позднее, стояли душегубки. Именно поэтому оттуда несло гарью, газом и трупными испарениями.

Началась перекличка. Я услышал свой номер, хрипло выкрикнул «Здесь!» и поразился тому, как же изменился мой голос всего за одну ночь.

После переклички был завтрак, состоящий из одной-единственной кружки эрзац-кофе. Потом конвой погнал заключенных на работу. Наше передвижение сопровождалось громкими немецкими маршами, звучавшими из репродукторов, закрепленных на четырех столбах, торчавших по углам лагеря.

В этот промозглый ноябрьский день меня и всех заключенных из третьего барака повели на песчаный карьер. Мы работали до четырех, нам потом привезли обед в армейских термосах. Мы выстроились в ряды и получили миски. Люди по очереди подходили к котлам. Раздатчик, относительно крепкий сутулый мужик с бегающими глазками и переломанным носом, наливал каждому долгожданную баланду большим алюминиевым черпаком. Суп, который привезли сегодня, был сварен из картофельных очисток и брюквы. В дополнение к нему мы получили подплесневевшие галеты, которые съели в первую очередь, чтобы они не размокли от дождя.

За раздачей следил сухощавый мужчина с вытянутом лицом. Одет он был в фуфайку, заштопанную в нескольких местах, но вполне еще сносную, и армейские брюки галифе. Этот роскошный наряд совсем не походил на то рванье, в котором ходили прочие узники. В отличие от прочих заключенных, его голова не была обрита.

Патрушев незаметно кивнул в сторону надзирателя и шепнул мне на ухо:

– Это Глебка Сухарь. Никогда не смотри ему в глаза, он этого не выносит.

– Не выносит, но почему?

– А кто ж его знает? Любит он, чтобы люди, стоявшие перед ним, голову опускали.

– Он кто же, полицай?

– Капо, то есть привилегированный заключенный, добровольно согласившийся сотрудничать с немцами. Он сам и другие такие же хуже фашистов! Видишь у него в руке металлический прут? Если не хочешь, чтобы он по твоей спине прогулялся, то всегда опускай перед ним голову. Хуже этих капо только эстонские конвоиры. Даже звери так не лютуют.

– А почему он Сухарь?

– Потому что фамилия у него Сухоруков. Прозвище это он еще до войны носил. Глебка наш из блатных. Он как в лагерь угодил, сразу выслуживаться стал, сволочь. Его немцы тут же приметили и властью наделили. Вот он теперь и злобствует, чтобы их доверие оправдать. – Патрушев увидел, что надзиратель смотрит в нашу сторону, немедленно опустил голову и замолчал.

Не знаю, понял ли Сухарь, что наш разговор шел о нем, или нет, но он ничего нам не сделал. Возможно, потому, что в этот самый момент один из заключенных, плюгавенький коротышка с бледным лицом, подойдя к термосу с супом, оступился и зацепил своей миской черпак. Варево выплеснулось из него. Надзиратель бросился вперед и ударил кулаком в лицо раздатчика, пролившего суп. Тот отступил, его губы обагрились кровью.

– Простите! Это я виноват, – тоненько проверещал коротышка.

Это было все, что в тот момент он успел сказать.

Надзиратель по прозвищу Сухарь металлическим прутом врезал ему по рукам, потом изо всей силы пнул бедолагу сапогом в пах. Коротышка захрипел от боли и упал в грязь. Сухарь, громко матюгаясь, еще несколько раз ударил свою жертву прутом по спине и голове. Коротышка корчился от боли, на его глазах выступили слезы.

Обратно в барак его несли на руках. В тот день бедняга выжил, однако спустя месяц расстался с жизнью в душегубке».

Зверев отложил в сторону писанину Савельева, покачал головой и сказал:

– Неужели этой мрази только десятку впаяли за все его подвиги?

– На суде он активно сотрудничал со следствием. Сдавал своих без малейшего стеснения. К тому же он и десятку не отсидел. Открытая форма туберкулеза. Умер в тюремном изоляторе через год после суда.

– Собаке – собачья смерть! – подытожил Зверев, закрыл папку, взвесил ее в руке. – Тут у тебя, Юра, целый роман. Оставишь почитать?

– Пользуйся, – сказал Ткаченко, поднялся, надел фуражку и вышел из кабинета.

<p><strong>Глава 3 </strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Павел Зверев

Крестовский душегуб
Крестовский душегуб

Странное событие привлекло внимание оперативников послевоенного Пскова. Среди белого дня в городском парке пенсионер признал в проходящем мимо милиционере переодетого фашистского палача и пытался его задержать. Милиционеру удалось скрыться, а пенсионер скончался на месте от сердечного приступа. Сыщики в недоумении: неужели опасный военный преступник, которого они разыскивают вот уже несколько лет, объявился в их городе? Следствие поручено капитану Павлу Звереву по прозвищу "Зверь". На счету бесстрашного опера десятки раскрытых преступлений. Но на этот раз ему предстоит поединок не с отмороженными уголовниками, а с кадровым офицером СС, руки которого по локоть в крови…

Валерий Георгиевич Шарапов , Сергей Жоголь

Детективы / Исторический детектив / Криминальный детектив / Шпионский детектив / Исторические детективы
Ножевая атака
Ножевая атака

Увлекательные детективы о послевоенном времени. Персонажи, похожие на культовые образы фильма «Место встречи изменить нельзя». Дух времени, трепетно хранящийся во многих семьях. Необычно и реалистично показанная «кухня» повседневной работы советской милиции.Послевоенный Псков. В ходе массовой драки убит нападающий футбольного клуба «Труд» Аркадий Зацепин. Подозреваемый, которого задержали по горячим следам, оказался не причастен к преступлению. Начальник оперативного отдела Павел Зверев уверен: драка была затеяна специально, чтобы убить футболиста, и причиной тому – совсем не спорт. Но кто и зачем организовал эту расправу? Сыщик изучает биографию Зацепина и находит ошеломляющие подробности его военного прошлого, после чего известный форвард предстает в глазах следствия совсем другим человеком…Уникальная возможность вернуться в один из самых ярких периодов советской истории – в послевоенное время. Реальные люди, настоящие криминальные дела, захватывающие повороты сюжета.

Валерий Георгиевич Шарапов

Исторический детектив

Похожие книги