Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Начальник местной милиции Хумарьян – тот самый печатник с великолепной подпольной биографией – выдерживал шквальные обвинения в плохой работе его ведомства. Он выдержал. У него была предыстория, которая позволяла ему не склоняться под такими ветрами. Но обвинения в части произвольных изъятий имущества он признал: «Несколько недель тому назад реквизиция носила ужасно неорганизованный характер: реквизировали с мандатами и без мандатов, у бедного или богатого все было безразлично»[1030].

Абсолютно низкоплотной критике был подвергнут отдел просвещения, возглавляемый Бакрадзе. Ему вменялось в вину то, что должно было быть предметом гордости, – сохранение отметок в школах (да, да, несведущие в образовании люди требовали отмены оценок как рудимента проклятого царизма!), привлечение в университет старых профессорских кадров и даже сохранение частных библиотек. Особенно усердствовала Колесникова.

«Миллионы народных денег, – вещала она на III краевом съезде Советов, – тратились на постройку школьных зданий, но в мертвые стены не вдыхалось живого творящего духа, не приводились идеи, легшие в основу новой социалистической педагогики. Ничего не сделано в области подготовки учителей для новой школы. В деле просвещения взрослого населения также ничего не сделано; библиотеки в деревне, в селах, курсы для взрослых, все эти проекты остались только на бумаге. Созданный в Астрахани народный университет не отвечает своему назначению, так как по признанию самого зав. отдела народного образования он не посещается рабочими»[1031].

Отдельное внимание было уделено рыбной отрасли. Под давлением Центра съезд принял решение национализировать все рыболовецкие предприятия, введя госуправление даже в артелях. Мелкие хозяйства, впрочем, решили не трогать, ограничившись введением торговой монополии и твердых закупочных цен. В этих целях было создано Главное управление по рыболовству (Главрыба) в составе девяти человек, включая, впрочем, представителей профсоюзов, кооперативов, ловцов и бондарей.

Съезд установил, что кооперативы должны перейти под контроль коммунистических ячеек.

III съезд принял мобилизационное решение и для горожан: «Вся промышленность и хозяйство приспосабливаются для нужд обороны и работ главным образом на фронт. Все население, без различия пола и классового положения, берется на учет и разбивается на 4 категории: 1. В первую категорию входят все годные для фронта в возрасте от 18 до 30 лет; за исключением специалистов, они переводятся на казарменное положение и обучаются военному делу в спешном порядке. 2. Во вторую категорию входят все лица старого возраста и специалисты, необходимые в производстве и сельском хозяйстве. 3. В третью категорию входят женщины и подростки для шитья белья для армии, полушубков, заготовки перевязочных средств и ухода за ранеными красноармейцами. 4. В четвертую категорию входят вся буржуазия и неблагонадежные (кому нельзя доверить винтовку); из них организуются рабочие отряды для окопных и других работ»[1032].

Резкой критике был подвергнут «почти ничего не сделавший» отдел земледелия, возглавляемый революционным коммунистом Митеневым. Вообще, ревкоммунисты были подвергнуты грубому унижению как «перекрасившиеся левые эсеры» и «фразеры». Объективно доля правды в этом была, так как весьма протяженная речь представителя ПРК Хаваева ничего, кроме громких лозунгов, в себе не содержала[1033]. Но вопрос был не в речи оратора от ПРК, а в подчеркнутом желании бакинцев избавиться от даже легкого налета многопартийности. Накануне по предложению Колесниковой было принято решение блокировать избрание в губисполком представителей иных партий[1034].

Старые астраханские ленинцы тоже были вытеснены из управления краем. Никто из них не получил слова на съезде и, может быть, даже не стремился к тому, чтобы не вступать в бесполезные конфликты с назначенным начальством. Чугунов, Липатов и Крупнов оказались избраны в состав губисполкома, однако все остальные фамилии членов руководящего органа края были для астраханцев совершенно новыми.

Отдел здравоохранения возглавил ординатор из Баку Мовсум Исрафильбеков, земельный отдел – бакинец Гамид Султанов, отдел образования – бакинец Нариман Нариманов, отдел юстиции – Агаси Вартаньян, отдел соцзащиты – электротехник Петр Кириллов, вскоре смененный бакинцем Виктором Нанейшвили[1035].

Таким образом, за короткие два месяца команда бакинских и московских гостей полностью заменила руководство губисполкома, горсовета и большевистской организации.

Теперь у бакинцев и центровиков оставался единственный неподконтрольный институт – астраханские профсоюзы.

XI Красная армия

Последующие события в Астраханском крае неразрывно связаны с судьбой XI Красной армии, сражавшейся в это время с войсками Деникина на Ставропольщине.

Армия была сформирована осенью 1918 года и стала самым многочисленным армейским соединением в РККА. Достаточно отметить, что в сентябре ее численность достигала 150 тыс. чел., в то время как во всей РККА служило около 450 000.