Астрея. Имперский символизм в XVI веке

А в поэме «Les Mimes», адресованной Жуайезу после его свадебных торжеств, Баиф описывает религиозное движение своих надежд. «Сейчас нужно не возвращение ужасов войны в и без того уже опустошённой стране, а истинное духовное реформирование, великое возрождение благочестия и подлинной святости, а также милосердия к ближнему своему»[615]. Это движение Баиф противопоставляет агрессии и насилию, жестокости и нетерпимости других современных псевдорелигиозных инициатив. Это несомненно именно то, что мы видим на рисунках королевской процессии – терпимое, неагрессивное религиозное движение, продолжение «политической» политики Екатерины Медичи, которую она пыталась выразить в своих придворных увеселениях. Процессия короля демонстрирует нам французский двор, вступающий в начальную стадию Контрреформации. При этом, несмотря на свой чрезвычайно набожный вид, она движется под музыкальное сопровождение балетов и масок. Это был перенос в контрреформационную форму ритмов балетов и маскарадов придворного праздника. Об этом с большим негодованием писал Агриппа д'Обинье. Высмеивая «изобретение орденов» (les ordres inventez), процессии нелепо одетых «сумасшедших капуцинов» (fols capuchonnе́s), придворных, шествующих по улицам в покаянных масках, д'Обинье заявляет, что такие процессии (processions) есть в реальности не более чем балеты (ballets)[616].

Французская королевская Контрреформация имела свой внутренний художественный акцент. С чисто религиозной точки зрения она имела мало общего с Католической лигой, ибо в основе её нарочито католических покаянных шествий лежала позиция, более соответствовавшая эразмианству Екатерины Медичи, чем современным формам католического возрождения, которые пыталась проводить в жизнь Лига. В последующие страшные годы основным мотивом агрессивной пропаганды Лиги против Генриха III станут обвинения его в лицемерии, в том, что все претензии короля на крайнюю набожность являются лишь маской, за которой скрываются враждебные католичеству намерения. Эта пропаганда имела под собой политическую основу и была проплачена деньгами Филиппа II как часть кампании по утверждению испанской гегемонии в Европе. Однако намёки на скрытые цели движений Генриха III и кроющиеся за ними тайны продолжали упорно звучать.

Николя Уэль и Дом христианской благотворительности

Королевское покаянное движение оказывало покровительство Дому христианской благотворительности, основанному художественным советником Екатерины Медичи Николя Уэлем. Дом располагался в предместье Сен-М арсо, недалеко от Академии поэзии и музыки Баифа. И конечно, чрезвычайно важно узнать как можно больше об этом благотворительном учреждении, ибо такая информация может содержать ключ к пониманию истинного смысла всего движения. Прежде всего, давайте снова взглянем на изображения процессии королевы, которые должны выражать идею милосердия.

На первом рисунке (Илл. 35, Queen's Procession 1) изображено, как королева и её придворные дамы покидают Лувр, двигаясь энергичным танцевальным шагом. Следующие картины используют приём, знакомый нам по рисункам процессии короля. На переднем плане идут высшие сановники и представители рыцарства, а на заднем разворачивается сама благотворительность. На рисунке Q.P. 2 (Илл. 35) присутствует сам Николя Уэль, за которым следуют отцы города. За стеной на заднем плане видна сельская местность предместья Сен-Марсо, через которую протекает небольшой ручей Бьевр. Процессия (продолжающаяся на илл. 36, Q.P. 3) теперь, согласно подписям к рисункам, включает в себя «наставников и учителей бедных сирот», одетых в фиолетово-алые (escarlatte violette) мантии с длинными рукавами. Этот цвет в подписях всегда определяется как цвет одежд Дома благотворительности. На заднем плане начинается травяной сад. Павильон в его стене обозначен как «Зал для собрания предметов, имеющих касательство к медицине, фармакологии и хирургии».

Преподавательский состав Дома продолжает шествовать и на следующем рисунке (Илл. 36, Q.P. 4), раскрывая удивительный набор учебных дисциплин для сирот. За учителями древнееврейского и греческого «в платьях своих стран», как сообщает подпись, следуют пятеро преподавателей других языков, все в национальных костюмах. Эти наряды придают наставникам несколько маскарадный вид и свидетельствуют о глубоком интересе к изучению языков, в том числе и восточных, что было крайне необычно для приюта времён Контрреформации. На заднем плане продолжается сад, а в беседке «доктора и аптекари дискутируют о свойствах лекарств из трав». На следующем рисунке (Илл. 37, Q.P. 5) процессию продолжают вдовы со своими ученицами-сиротами, а на заднем плане происходит полив сада.