Астрология и женские энергии

С точки зрения мифа, Юнона кажется женщиной, отождествляемой с ролью озлобленной супруги, живущей в постоянном ожидании определенного типа отношений, ожидании, которое ее муж оказывается не в состоянии удовлетворить. Однако, если мы углубимся в символы, присущие истории Юноны, увидим, что она прежде всего царица, женщина, наделенная сильным авторитетом, в античности занимавшая место на троне. В своем свете Юнона символизирует в наших картах способность возвращать себе власть в парных отношениях. Она стремится вовсе не к господству за счет доминирования, а, наоборот, к совместному с партнером владению троном. Красота этого архетипа заключается в возможности создания партнерских отношений, в которых оба человека могут равноправно находиться в центре их жизней, излучая свои солнечные силы и не затмевая другого.

Таким образом, Юнона, как пишет Деметра Джордж[36], является индикатором нашей способности создавать красоту в отношениях. В мифологии она также известна своей заботой о внешности и ритуалами красоты. Говорят, что во время ежегодных купаний в родных краях она наносила на тело масло, наполнявшее сладостью и Небо, и Землю[37].

Более того, Юнона способна децентрироваться, чтобы учесть другого, и всегда стремится поддерживать гармонию «Нас». Она напоминает нам, что за пределами всех проекций, которые мы можем проживать в отношениях, в нас существует пространство любви, с которым мы можем слиться, и которое позволяет нам открыться другому, увидеть его красоту, по-настоящему встретить кого-то за пределами всех разочарований.

Согласно Кристин Даунинг[38], Гера настойчиво вопрошает о переходе от состояния великой богини к состоянию женщины-«чьей-то супруги». Зрелость Юноны выражается в том, что в какой-то момент она чувствует призыв преодолеть жертвенные отношения с мужчиной и постоянное нахождение в погоне за страстью. Юнона символизирует этот поворотный момент, или, говоря словами Кристин Даунинг, она движима стремлением покинуть воображаемый идеализированный нарциссический мир, чтобы в действительности встретить другого. Она также желает быть полностью «встреченной», стремится отдаться целиком, не только сексуально, но прежде всего психологически.

Таким образом, Юнона в натальной карте указывает на способность оставить свои проекции в стороне, чтобы по-настоящему встретить другого во всей его уникальности.

Встретить кого-то, встретить его по-настоящему, а не просто поболтать, будто никто никогда не умрет, – это необыкновенно редкое явление. Бесконечная сущность любви – это единое понимание жизни.

Кристиан Бобен[39]

Наконец, в своем инициатическом и лучезарном измерении архетип Юноны позволяет нам встретить наших аниму или анимуса. Согласно юнгианскому анализу, для мужчины анима представляет его женскую составляющую, а анимус для женщины – мужскую.

В книге «Мы» Роберт А. Джонсон[40] рассказывает о психологии романтической любви через миф о Тристане и Изольде. В этой трагической истории существуют две Изольды: Изольда-ла-Блонд и Изольда-о-Бланш-Ман. Желая следовать своему романтическому идеалу, выраженному в Изольде-ла-Блонд, Тристан оказывается не в состоянии распознать Изольду-о-Бланш-Ман, супругу, когда та является перед ним. Изольда-ла-Блонд обещана другому, и не просто другому, а самому королю Тристана, так что их история априори не имеет шанса воплотиться в жизнь. Изгнанный и разочарованный Тристан встречает Изольду-о-Бланш-Ман, красота которой напоминает ему о его недосягаемой музе, но он так никогда и не сможет полюбить ее, потому что его идеал по-прежнему кристаллизуется в его принцессе Изольде-ла-Блонд.

Прочтение Роберта А. Джонсона предлагает совершенно иной взгляд на трагическую историю любви, которая легла в основу западной романтической культуры. По его мнению, Тристан на самом деле ищет встречи со своей анимой, то есть внутренней женской составляющей, которую он пытается спроецировать на Изольду-ла-Блонд. И в итоге он оказывается не способен распознать свою вполне реальную супругу, так как затерян в поисках идеализированной любви. Лишь избавившись от своих проекций и вступив в брак со своей внутренней анимой, он мог бы по-настоящему встретить Изольду в ее человеческом воплощении. Не в этом ли заключается сложность наших отношений? Мы ищем идеализированную любовь, ту, которая восполнит наши недостатки и позаботится о наших печалях, но, ослепленные ожиданиями и проекциями, так и не встречаем свой идеал.