Атай-гул

Сергей, перемахнув через очередную гору песка, остановился и выключил двигатель. Они натянули белый тент над машиной. Вытащили по бутылке минеральной воды из пенопластового ящика. Большая часть бутылок попала в ящик в замороженном виде. Вода растаяла, но оставалась прохладной

– Долго нам ещё ехать?

– Полдня, – ответил Саша.

Они собирались три дня. Составили список, чтобы ничего не забыть. Газик под завязку был набит ёмкостями с водой, канистрами с бензином, армейскими сух пайками и прочими необходимыми вещами.

Весна ушла из пустыни, пропали цветы. Хотя в низинах, в тени барханов они ещё иногда попадались.

Сергей откинул сидения, поудобнее укутался в чапан и задремал. Саша настоял, чтобы они одели чапаны – национальные узбекские стёганые халаты. Они служили отличной теплоизоляцией, в жару спасали от перегрева, а в холод не давали замёрзнуть.

Сергею приснился дурацкий сон. Будто в доме у него поселился Гитлер. Бабушка очень сердилась на Гитлера. Она пекла блины, все кушали со сгущёнкой, а Гитлеру бабушка блинов не давала. Гитлер обижался и тихо поскуливал «Дойчен зольдатен, унтерофицирен», но бабушка была неуклонна. На улице повсюду висели немецкие флаги, ездили немцы на мотоциклах в своих рогатых касках. Народ спокойно ходил по улице и на фашистов внимания не обращал. Сергей подумал, что надо что-то делать, срочно связаться с партизанами и проснулся.

Солнце клонилось к закату, жара спала. Саша на газовке кипятил чай.

– Как поспал?

– Да бредятина, какая-то снилась. – А отдохнул хорошо.

Они заварили зелёный чай прямо в железных солдатских кружках. Саша развернул карту.

– К полуночи доедем до старых границ Арала, завтра к обеду будем на месте.

Чай был горячий, кружка нагрелась, и приходилось прихватывать ручку рукавом. Чай бодрил и давал сил. Водой напиться в жару невозможно, она противно булькает в животе, а пить все равно хочется.

Сергей дул на чай и пил, обжигаясь маленькими глотками. Сонливая дурь выветривалась из головы с каждым глотком. Саша свернул тент и скинул брезентовую крышу.

Ночь опустилась быстро. Оранжевые от заката барханы стали темными тенями.

Сергей завёл двигатель и включил фары, высветив на ближайшей возвышенности варана. Варан недоуменно помотал головой и скрылся от яркого света. Сергей включил передачу, и газик медленно пополз на холм. Словно кораблик, газик взбирался на барханы и спускался вниз, поднимался снова, неудержимо двигаясь к своей цели.

На небе расцвёл небесный ковёр тысячи звёздный. Звезды были такими яркими, что казалось, можно дотянуться до них рукой. В свете фар по песку шныряли ящерицы. За тем свет спугнул джейрана, спящего на песке и перед капотом, мелькнули копыта, унося джейрана в тень. Ушастые тушканчики, сверкнув бусинами глаз, спешили скрыться подальше. Долгое время впереди перед машиной летела сова, она хватала попавшего под свет зазевавшегося тушканчика или ящерицу исчезала и через какое-то время появлялась вновь и продолжала охотиться. В низине в трещинах такыра мелькнул змеиный хвост. Пустыня жила своей жизнью.

Огромная луна медленно всплыла из песков, как в какой-то неземной фантастической картине, не хватало только полуобнажённой красотки на белоснежном единороге с мечом или копьём.

Мотор урчал как котёнок, широкие заморские шины, не погружаясь в песок, катили песчаный кораблик. Приборы на приборной панели светились зелёным светом.

Сергей притормозил на очередной возвышенности, включил музыкальный центр, выбрал в меню и включил PinkFloyd.

Музыка окончательно превратила реальность в сказку.

К четырём часам ночи барханы стали мельчать, а под шинами стало похрустывать.

Сергей высмотрел песчаный холм побольше, и въехал на него. Глаза слипались. Саша спал, откинув голову на подголовник. Сергей накинул крышу и заглушил машину. Фары потухли, стало тихо.

Слышно было шорох песка и трещотку кузнечиков или сверчков.

На высоких дюнах на горизонте виднелись тени кораблей. Сергей надвинул на лоб тюбетейку, опустил сидение, устроился поудобнее и захрапел.

***

– Вставай засоня, – сказал Саша и поставил перед Сергеем кружку со свежезаваренным чаем.

– Сколько время, – спросил Сергей, потирая глаза.

– Восемь часов.

– Поспать не дал, – недовольно проворчал Сергей.

– Поехали пока не жарко.

Солнце начало подниматься над горизонтом. Жары ещё не было. Вместо такыров в низинах белел налёт соли. Солончаки виднелись везде до самого горизонта. Здесь начиналась территория высохшего моря. Ветерок из-за обилия соли напоминал морской бриз, но это был мёртвый бриз.

Наспех позавтракав, они двинулись дальше.

Впереди показались корабли. Ржавые, обшарпанные, словно призраки, они всем своим существом будто вопили «Мы корабли, и мы плывём, а здесь море». Но этот глас вопиющего не был услышан небесами. Песок, соль, тяжёлый воздух, и жаркое солнце старались разрушить их. Но стальные колоссы не поддавались и твёрдо стояли на своём «Мы корабли, а здесь море»

Сергей притормозил у ближайшего судна. На растрескавшейся белой краске едва различимыми буквами было написано название «Каракалпакия».