Атаман А.И. Дутов

«Главная точка опоры России, — заявлял Дутов в 1919 г., — земельный вопрос. Последнее время под земельным вопросом стали понимать только вопрос о разделе земли, забывая, что, кроме владения землей, нужны средства для её обработки и умение извлекать из земли наибольшую для себя и государства пользу. Взаимоотношения захватчиков земли и её прежних владельцев должны быть, разумеется, урегулированы специальными законами, которые будут и могут быть изданы только Всероссийским национальным собранием. Право на землю для желающего трудиться и работать на земле должно быть священно. Но захват земли в излишке, как это имело место в эти годы, без возможности обработки её собственным трудом, должен быть строго преследуем законом. Потому что это значило бы отнять землю у одних — помещиков, чтобы дать возможность другим счастливым новым владельцам — крестьянам — опять угнетать тех крестьян и батраков, которые оказались обделёнными землёй. Дав народу землю, надо ему дать и возможность ею разумно пользоваться. Нужны земледельческие машины, нужны сельскохозяйственные школы, нужна помощь по сбыту хлеба и регулировки цен на хлеб, нужны правительственные ссыпные пункты и т.д.»[1643].

Для снабжения войск по согласованию с казачьими представительными органами Дутов осуществлял платные реквизиции продовольствия[1644]. Непосредственно реквизиции проводились станичной администрацией. Ещё 25 марта 1917 г. была упразднена свободная хлебная торговля, что повлекло за собой крупномасштабную скупку хлеба и нелегальную спекуляцию. Много хлеба уходило и на подпольное винокурение, причём сами казаки в этой связи неоднократно просили восстановить казённую винную монополию[1645]. Уже осенью 1917 г. Дутов поставил под свой контроль губернские продовольственные органы. 14 ноября 1917 г. Войсковым правительством было объявлено о сдаче на ссыпные пункты хлеба, причём не сданный к 1 января 1918 г. хлеб реквизировался по твёрдым ценам и вывозился за счёт владельцев[1646]. Дутов выступал как сторонник твёрдых цен на хлеб при сохранении свободы торговли. В такой позиции было некоторое противоречие, подрывавшее политику хлебной монополии. Кроме того, противоречие было и в том, что он одновременно являлся атаманом и главноуполномоченным Министерства продовольствия, т.е. служил и государству, и войску. На практике это приводило к поощрению реквизиций излишков у крестьян и защите казаков.

Блокада Оренбурга П.А. Кобозевым в конце 1917 г. — начале 1918 г. значительно ухудшила ситуацию с продовольствием в Оренбурге. Сам Кобозев сбывал этот хлеб по дешёвке, создавая себе популярность и одновременно обрекая на голод целый регион. В некоторых станицах в те дни не оставалось ни куска хлеба[1647]. Разумеется, многие винили в этом не Кобозева, а Дутова. Дутов опирался на поставки крупных купцов и промышленников, которые, разумеется, наживались на сделках[1648]. Крестьянский труд обесценивался. Торговля находилась в упадке в связи с разрухой на транспорте, финансовым кризисом и остановкой промышленности в масштабе всего государства.

В связи с восстановлением в 1918 г. свободной торговли хлебом в Оренбургской губернии положение несколько улучшилось. Торговлю контролировали оренбургский торгово-промышленный союз и оренбургская городская продовольственная управа. Разрешение частного предпринимательства благотворно влияло на жизнь населения. Обед из двух блюд в июле 1918 г. можно было заказать в Оренбурге за 4 руб., из трёх — за 5,5 руб., обеды даже доставлялись на дом, в меню предлагались блюда русской и кавказской кухни, мороженое[1649]. Осенью 1918 г. в Оренбурге была организована выдача дефицитных продуктов по умеренным ценам по карточной системе.