Атаман Платов

— О-о, хо-ро-шо, — с трудом выговорил француз. Прохор пошёл дальше, вышел на городскую площадь, где за сквером возвышался кафедральный собор. Неожиданно пред ним вырос монах, осенил Прохора крестом и заговорил. Прохор слушал непонятную речь, улыбался. Вокруг образовалась толпа. Какой-то бородач тыкал пальцем в грудь Прохора, что-то спрашивал.

— Казак я, казак, — объяснял Прохор. — Донской я… В Париже — Сена, в Расее — Дон… Понимаешь?

— До-он, до-он, — улыбался бородач и показывал на колокольню собора.

Чернявая красотка вызывающе посматривала на Прохора. «Ах, шельма! Такую бы приласкать!» — промелькнула у него грешная мысль. Прохор озорно подмигнул, и она в ответ залилась смехом. Потом бесцеремонно ухватила его под руку и увлекла с собой…

Вернулся Прохор в полк на рассвете. В висках ломило, на душе было муторно.

— Дратву-то хоть купил? — спросил хорунжий.

— Купил, только шут знает, где её задевал, — соврал Прохор.

Однажды Матвей Иванович попал на Елисейские поля, где располагались бивуаком казачьи полки» В сопровождении начальников обошёл лагерь.

— Дозвольте, ваше сиятельство, стихи в вашу честь прочитать? — выступил вперёд есаул.

— А, Котельников! — узнал Матвей Иванович. — Стихи? В мою честь? Оные нужно слагать в их честь, — указал он на окруживших казаков.

— И они не обойдены высоким словом.

С Оки, за Днепр, за Неман, Вислу,
Чрез Одр, чрез Ельбу и чрез Рейн
Преплыть вперёд, противу смыслу
Свирепого врага за Сейн,
Верхом в доспехах с казаками,
Без суден целыми полками;
В ночи без звёзд и без дорог
Скакать чрез степи, горы, скалы,
Сквозь лес, стремнины, чрез каналы,
Признайтеся! — никто б не мог…

Казаки затихли, слушали казацкого поэта, излагавшего стихами то, что ими было пережито.

Когда Котельников кончил, Матвей Иванович подошёл к нему, обнял:

— Спасибо, есаул, уважил. Спасибо, что прославил казачью удаль и отвагу, преданность людей Дона. Хорошо, скажу я вам. И много ль у тебя сложено?

— Целая тетрадь, ваше сиятельство.

— Непременно их нужно пропечатать. Вы, есаул, потом о себе напомните.

В том же году Матвей Иванович помог Котельникову отпечатать книжечку в военно-походной типографии. Дальнейшая судьба автора была трагична. Разуверившись в религии, он выступил против церкви, был судим. Отбывал наказание в Шлиссельбургской крепости, а потом его сослали в Соловецкий монастырь, где он и умер.

Однажды внимание проезжавшего по улице Матвея Ивановича привлекла огромная толпа.

— Что там такое? Разузнай! — приказал он адъютанту Кириллу Грекову.

— Там статую Наполеону стаскивают, — доложил есаул.

Посреди широкой Вандомской площади возвышалась высокая мраморная колонна со статуей Наполеона. От статуи во все стороны тянулись канаты, закреплённые на воротах.

— Приготовиться! — пронеслась команда. — Опускай!

Люди стали вращать вороты, статуя дрогнула. Повиснув на канатах, слегка раскачиваясь, стала медленно опускаться.

— Бра-а-во! Бра-а-во! — прокатилось над площадью. Матвей Иванович вдруг вспомнил, как несколько дней назад он сопровождал в свите Александра. На площади у колонны император тогда остановился, взглянул на статую своего врага и сказал:

— У меня, пожалуй, закружилась бы голова на такой высоте.

— Да, да, — согласились окружавшие его французы, поняв намёк…

Свергли не только статую. Через несколько дней Наполеон подписал в Фонтенбло отречение от власти, простился с гвардией и был препровождён на остров Эльбу.

В АНГЛИИ

В час пополудни 25 мая 1814 года находившаяся во французских водах английская эскадра снялась с булонского рейда и легла курсом на Дувр. Свежий попутный ветер надул паруса, и корабли стремительно резали острым форштевнем упругую волну. Впереди — гордость британского флота новейший линейный корабль «Непреодолимый», его вёл первый адмирал герцог Кларенский. На судне находились высокие гости: русский император Александр, его сестра — великая княгиня Екатерина Павловна — и король Пруссии. На следующих за линейным кораблём фрегате, бриге и корвете размещалась свита, где был и Матвей Платов.

Он стоял на капитанском мостике и видел, как удалялась бухта, по склонам в беспорядке лепились дома города, в стороне, ближе к мысу, серым пятном выделялась береговая крепость с чёрными зевами орудийных амбразур. На высокой мачте реял флаг.

И в бухте, и на выходе из неё покачивались на волнах суда, вдоль их бортов застыли шеренги матросов.

Два месяца назад, сломив последнее сопротивление наполеоновской армии, союзные войска подошли к Парижу… «Столица Франции припадает к вашим стопам», — вручил ключи Александру мэр.

На французский престол вступил король Людовик XVIII из ненавистной народам династии Бурбонов. Наполеона ждала ссылка на остров Эльбу в Средиземном море.