Атаманова казна

Сердце бешено колотилось, его переполняли боевая ярость и злость, от невозможности сейчас же, сию же минуту узнать о судьбе людей, доверившихся ему. Тут же дал себе слово, как только выберется отсюда, узнать всё об отце Алексии и его близких. Успокаиваясь, он внимательно осмотрел ту часть пещерной залы, где появилась и исчезла Настя. Там оказался неприметный ход, который он не заметил ни в первый, ни во второй осмотр этой пещеры. На влажном грунте не было видно никаких следов, указывающих на то, что тут кто-нибудь проходил. Затаив дыхание зажёг огарок свечи – огонёк горел ровно, не шелохнувшись, потрескивая воском и жадно пожирая фитиль, и внезапно выгнулся в сторону этого хода и погас. Быстро собравшись, по привычке достал часы, фиксируя время и чертыхнулся: часы стояли. Огонь заново зажженной свечи выхватил блеснувший корпус и исправный циферблат, но стрелки не двигались, механизм не работал. Крутнув колесико, он запустил часы в работу. Получалось, он пропустил время заводки, которую производил почти автоматически, в конце каждых суток? Сколько же он проспал? Или часы остановила Настя? Нащупывая дорогу палкой, сосредоточился на движении, уверенно зашагав по неожиданно высокому ходу, который указал образ девушки. Через час ход начал забирать вверх, и он заново почувствовал слабый ток воздуха по подземелью. Этот коридор трижды выводил его в большие пещерные залы, в последнем из которых обнаружилось озерцо чистейшей воды. На удивление, вода была достаточно комфортной температуры, чем он с удовольствием воспользовался, сделав внеплановый отдых и большой привал. Вычистил одежду, привёл в порядок себя и устроился вздремнуть, почувствовав накопившуюся усталость. Спал без сновидений, погрузившись в океан спокойствия и безмятежности, словно в детстве. Просыпался в приятной истоме, вытянувшей всё тело, сразу пришло ощущение бодрости и силы, усталости как и не бывало. Напился воды из озера, неожиданно для себя полностью окунув в него лицо. Улыбнулся, отфыркиваясь и вытирая капли, и замер: огонь последней свечи, которую он зажёг проснувшись, выхватил наполняющий пространство пещеры зеленоватый туман. Он напоминал осыпающиеся на ветру споры сосен, которые он часто видел в детстве, и неспешным облаком выползал из хода в противоположной стене, единственно хода, в который Туманову предстояло двигаться дальше. Тревоги или чувства опасности не было, сейчас он не испытывал ничего, кроме любопытства. Быстро оделся, подхватил «сидор» и без колебаний вошёл в это зеленоватое облако. Свечу держал перед собой, но световой ореол, отражавшийся от клубившегося вокруг него тумана, не освещал ничего. Неожиданно впереди, совсем рядом, стало просматриваться светлое пятно, становившееся всё ярче и шире по мере приближения к нему. Пахнувший ему навстречу свежий, морозный воздух в одно мгновение сделал его безмерно счастливым – впереди был выход, к которому он так долго шёл. Сунув в карман погасшую свечу, он быстро зашагал к яркому проёму, но на самом его краю остановился, будто наткнувшись на стену.

Там, снаружи, стоял яркий и солнечный зимний день в лесу. Это он сначала так подумал, что зимний. В целом, ничего необычного, Покров был на подходе, а сколько времени он провёл в подземелье точно не известно. Вполне мог и первый снег выпасть.

Мог. Но подсознание и внимательность разведчика постепенно начали переводить организм в режим «война», попутно прорисовывая, как-бы показывая ему, некоторые нестыковки. Во-первых, тени были короткими и яркими, а солнце слишком высоко для зимнего дня. Во-вторых, снег был с блестевшей коркой плотного наста. В-третьих, вокруг стволов деревьев были чёткие ямки стаявшего снега, а сами деревья стояли с вполне наметившимся завязями почек. Весенним был лес, вот что. Середина марта, если не позже. Всё выглядело мирно, шумел слабый ветерок, раскачивая ветки берез, словно приглашавших его к себе. Осторожно сделал несколько шагов наружу, пробуя прочность наста – снег проседал, не держал его вес, и он остановился на склоне высокого холма, на краю которого и был выход из пещеры.