Aтем

Погода тем временем испортилась вконец. Несмотря на начало осени, температура упала аномально низко. Моросил мелкий дождь, такой, что, даже простояв под ним долгое время, вряд ли можно было всерьёз промокнуть. Хлестал колкий ветер. Словно загнанный зверь, он завывал и крутился водоворотом по закоулкам. Ещё один свирепый порыв – и где-то над головой хрустнула ветка высокой липы. Дэниэль невольно вздрогнула, выронив из рук ключи, – те звонко звякнули, ударившись о камень. Штэфан укоризненно покачал головой и быстро поднял их.

– Позволь проводить тебя, – предложил он, вручив Дэниэль увесистую связку. – Уже, верно, около одиннадцати. Я не могу просто так уйти, бросив девушку посреди улицы в столь поздний час.

– Это ты сейчас за меня или за свою совесть переживаешь? – улыбнулась она.

– За свою совесть. Я настаиваю, – поправив чёрную фетровую шляпу, тоже улыбнулся он и галантно подставил локоть.

– Ну… зато честно, – помешкав немного, взяла она его под руку, отчего стало значительно легче ковылять в неудобной обуви.

– И как только не страшно в такое время гулять одной? – как-то риторически прозвучал его вопрос.

– Страшно? – переспросила Дэниэль, искренне удивившись. На протяжении всего пути им и прохожего-то ни одного не встретилось. Только изредка проезжавшие машины нарушали покой спящего центра. – Страшно отчего?

– Ну-у, – протянул Штэфан, – сейчас по улицам только маньяки да отморозки шатаются.

– Маньяки? – вновь полным пренебрежения эхом пронеслось уже произнесённое слово, и Дэниэль залилась громким смехом. – И к какой категории мне следует отнести тебя? А вообще, так всегда моя бабушка говорила, – вмиг наполнился её голос грустью. – Наверное, все бабушки так говорят. Я не боюсь маньяков, это им стоит меня опасаться.

Штэфан лишь скептически хмыкнул, добавив:

– Самоуверенность может сыграть с тобой злую шутку.

5

Выйдя на широкую улицу, вдоль которой незаметными металлическими венами, врезанными в мостовую, тянулись трамвайные пути, Дэниэль ещё раз облегчённо выдохнула, узнав знакомые места. Обсуждая детали каждого здания, мимо которого они проходили, да и просто поддерживая вежливую беседу, она старательно пыталась не возвращаться к событиям сегодняшнего вечера. От них лишь становилось горестно и обидно. Обидно за друга, отказавшего в поддержке, обидно за разбитый телефон, который она так бережно хранила всё это время, как своеобразный талисман. Но назойливые образы сами вспыхивали в сознании, уводя мысли всё дальше от реальности. А ещё этот так не вовремя повстречавшийся незнакомец, пахнущий алкоголем и счастьем.

– Думаю, ты права, – усмехнулся Штэфан.

– Что? – не сообразив, к чему были произнесены эти слова, Дэниэль перевела на него растерянный взгляд.

– Ты плачешь? – заметив мерцающий блеск в её глазах, встревоженно спросил он, хотя был скорее удивлён, нежели обеспокоен.

– Нет, это, – неуклюже потёрла она нос о мягкую ткань перчатки, – это от ветра глаза слезятся.

Штэфан недоверчиво свёл брови и похлопал по карманам пальто.

– Нет платка, – с сожалением выдохнул он, но затем оптимистично заключил: – Но есть очки! – И вытащил футляр из внутреннего кармана.

– Замечательно! – Отчего-то у неё вырвалось именно это слово, хоть ничего замечательного в ситуации и не было. – Штэ-эф, – растянув гласную, Дэниэль поймала себя на мысли, что, вероятно, подобное лаконичное обращение могло прозвучать излишне фамильярно, потому, укоризненно поджав губы, потёрла переносицу.

Штэфан же не придал этому никакого значения, а только достал из гладкой коричневой коробки очки.

– Вот, – бесцеремонно надел он их на Дэниэль. – Отличная защита от ветра!

– Я думала, речь шла о солнечных! – растерялась она.

– Так ночь же! – взглянув на неё, закатился он смехом.

Вид у неё и вправду был забавный: точно какой-то страшненький ботаник. Для полноты образа не хватало разве что брекетов на зубах. И только она посмотрела сквозь линзы, как огни фонарей мгновенно смазались в яркие пятна, пронзая резким лучом света и болезненно ударяя в голову.

– Штэф! – Дэниэль пошатнулась и протянула руку вперёд в поисках опоры.

– А? – не переставая улыбаться, отозвался он и поймал её косоглазый взгляд, смотрящий сквозь него.

– Вот, – осторожно сняла она очки и вернула их Штэфану. – Не за что.

– Спасибо, – поправил он.

– Не стоит.

– С твоим немецким явно что-то неладное, – раскатисто рассмеялся он, убирая футляр обратно в карман пальто.

– Не стоит благодарности за то, что я выставила себя клоуном, изрядно повеселив тебя, – серьёзно подытожила Дэниэль. – Прости, – мотнув головой, будто вытряхивая что-то ненужное, поразилась она собственному тону. – Прости, что моё настроение совсем не такое приподнятое, как у тебя. А ты… Ты носишь очки?

– Исключительно для таких вот случаев. – Застегнув пальто, Штэфан лукаво улыбнулся и вновь подставил ей локоть. Дэниэль глубокомысленно хмыкнула и обхватила его руку. – Но ведь сработало же, ветер-то вон как завывает, не стихая ни на минуту.