Атиров меч. Книга первая. Сказ о Дайири

Нежный девичий голос звучал откуда-то из темноты так и не желавшего возвращаться в разбитое тело сознания. Нужно было открыть глаза, но даже сквозь закрытые веки свет резал, как песок пустыни.

– Иссох весь…

Инстинкты заставляли тело двигаться. «…хватит спать, увалень, Сольве прожжет дыру в твоих глазах.» Бабушка…

Дор еле простонал.

– Ои, принеси воды…

Топот маленьких ног раздавался рядом с головой охотника, лежащего лицом вниз. «Очнись!..» Руки не слушались. Задеревенелые пальцы ощупывали твердую сухую землю, щеку резали мелкие камни, веки дрожали, еле показывая сухим глазам размытые силуэты окружающего Дор Ийсу мира. Каждый вдох был похож на пытку, будто дышал охотник не привычным ему воздухом, а сущим огнем. Четыре маленьких ладони уперлись в его плечо и перевернули на спину. В глаза ударил яркий свет. «Полдень… плохо. Вставай…»

– Подержи ему голову, Ои, я напоить попробую.

Нежные, теплые ладони приподняли косматую пыльную голову охотника, уложив на худенькие угловатые коленки. По губам Дор Ийсы холодной полосой потекла живительная влага, попутно отправляя прилипшие к губам песчинки в без того сухое горло. Дор зашелся кашлем.

– Он дух горы? Почему он такой черный и пыльный, Оли?

– Нет, не дух горы, сестренка. Духов не бывает, – с еле заметным смехом ответила девушка.

Охотник понемногу приходил в себя. Смутно, но все же смог разглядеть говоривших. Две совсем юные девчушки. Одеты просто. «Рабыни… рудник рядом…»

– Что ты хочешь делать, Оли?

– Дам еще воды и когда вернемся – расскажу отцу о нем.

– А если он сбежит? Тебе же попадет за это, Оли.

«Сбегу… нельзя мне… она ждет.»

– Давай не будем о нем рассказывать? Как будто его и не было, – предложила младшая.

– Ои, ты же первая проболтаешься, – отрезала Оли.

– Нет, не проболтаюсь! Я взрослая уже. Обещаю, Оли! – не унималась Ои.

Оли молчала. «От отца все равно попадет…»

– Идем. Соты тают уже.

– Подожди…

С последними словами охотник почувствовал на своих губах горлышко жестяной фляжки и тут ему уже не надо было напоминать о том, как пить.

С высоты холмов, зияющих провалами входов в рудники, больше похожими на кроличьи норы, великая столица Южной Империи лежала, как на ладони. На пустынные земли, усеянные островками чахлого кустарника и жесткой колючкой спустилась глубокая ночь. Свет небольшого костра, уложенного по забытому обыкновению речных кочевников в небольшое углубление в земле, еле справлялся с густым мраком. Но свет и не требовался, лишь бы спину грел огонь. Отчего Мидра и сидел к огню спиной, почти заслонив своей фигурой и без того еле заметный очаг. Спокойный взгляд изучал темноту песков у города, ожидая одному ему заметного движения в ночи. Ждал, раз за разом прогоняя в памяти последний разговор с ведуньей. «Стенноли не покидают леса, ведун. И надеется на то, что в этом Идолиме ты что-то разведаешь с их помощью… такое себе действие. Если договоришься с Аридом – пробуй.»

Даже острый слух ведуна не сразу смог распознать в стрекоте сверчков и шелесте тонких крыльев летучих мышей, наполняющих ночь своей обыденной жизнью, легкую поступь стенноля. Припав к земле, не сводя взгляда серых глаз с фигуры ведуна, существо крадучись приближалось, изредка рыча. Вынырнув из темноты, стенноль показал оскаленную морду в свете костра.

– Я лишь хочу знать, что ты видел. Нам не стоит друг друга бояться, Арид, – обратился ведун к существу, медленно вытягивая вперед руку.

Стенноль, с гулким ворчанием подался вперед, поднырнув под ладонь ведуна головой.

В это мгновение перед взором Мидры поплыли картины виденного: душный каземат со стальными решетками, грязные, в оборванных обносках юноши и девушки. Видения двигались. Сменяя одно за другим. Вот уже пленники жались по углам и некогда знакомые ему лица были обезображены на них до неузнаваемости. Страхом, грязью, запекшейся от ран кровью. В самом дальнем и темном углу помещения с клетками сидел такой же, как Мидра старец, в лохмотьях, и перевязанными грязной тряпкой глазами. На тряпье проступали бурые пятна. Мидра знал, что он видит то, что видел Арид. Когда существо подкралось ближе к клети, старец откинул голову назад, обращаясь в слепую пустоту: «Передай ему… передай, что он ищет его… но мы не скажем…» Уронив голову на грудь, забылся старец сном усталости. Усталости от ран и лишений. Мидра убрал руку ото лба существа и с еще закрытых глаз, медленно потекла скупая слеза.

– Арид, я вновь попрошу тебя. Скажи мне, где Лади́м-мастер? А когда найдешь, отведи Мичану по следу охотника.

Существо, заворчав, скрылось во мгле ночи и только темный, едва различимый силуэт бесшумно скользнул по склону. Вскоре слабое облако пыли дало понять, что стенноль вновь направляется в Идолим.

«…если твои ученики сгинули? Если я правильно тебя поняла, Воймаз ценит лишь власть. Три десятка пилигримов и жриц, проповедующих давно забытые истины разве укрепят во власти того, кто своими же усилиями уничтожил веру в душах и мысли в разумах?"

Мичана была права – надежды мало. Оставалось ждать посланника.