Атиров меч. Книга первая. Сказ о Дайири

– Пусть копают. Эти горы называют Джеиль Дьёдем. Твои рабы больше мора вынесут из этих гор, чем золота. Но если хоть один прокаженный житель появится на моей земле, я выжгу всю твою землю от гор до Идолима, с рабами и воинами.

– Ты забыл упомянуть женщин, детей и стариков, – закатив глаза ответил на угрозу Император. Улыбнувшись во все белоснежные зубы, добавил, – Будем считать, что мы условились.

Воймаз встал, и вся дюжинная свита засеменила вслед своему, выходящему из-под полога, правителю.

Вечер на границе двух империй озарил поляны и взгорки, покрытые степным кустарником светом костров двух войск: Северного и Имперского. Одинаковых по численности и силе на населенной земле. С той лишь разницей, что этим вечером Воймаз покинул свое войско и со свитой верных рёвенов и воинов-стражей покоя Императора, отправившись в Идолим.

Шатер Багира был пуст. Лишь несколько коптящих напольных факелов освещали пространство под пологом. Освещали, отбрасывая тень, от ходящей из угла в угол, фигуры наместника трона Бейтан Тьёра. Спокойная, размеренная поступь, сложенные за спиной в замок ладони, холодный взгляд перед собой, глаз, сверкающих серым ледяным огнем, из-под слегка прищуренных век. Наместник ждал.

У полога раздался звук переговаривающихся. Чей-то усталый, сиплый голос просил разрешения встречи с Багиром у стражей шатра. Повернув голову на голос, остановившийся Правитель севера, громко и отчетливо произнес:

– Впустить! И принести умыться, еды и питья.

Черный от пыли дороги, с серыми разводами пота на лице перед наместником стоял, пошатываясь, гонец. Пелена усталости на глазах и сбивающееся хриплое дыхание никак не давали начать ему доклад.

Вошедшие воины принесли кадку с водой, миску тушеной, дымящейся от свежести, только приготовленной телятины и запотевший кувшин с холодной родниковой водой. Гонец припал губами к кувшину и Багир, стоя напротив, обернув лишь голову в его сторону, молча и терпеливо ждал, когда гонец придет в себя.

– Наместник, изгои империи морей во главе с Къёк Усулом подняли бунт на острове Оса Кьёсари, – хрипло, отдыхая почти на каждом слове, начал доклад воин. – Они убили рёвенов Империи объединенных земель и, захватив флот, выдвинулись по морю на юго-запад.

– Где сейчас Итар?

– Итар ранен во время восстания. И переправлен в Ладре. Он просил сообщить, что Алида не найдена.

– Видимо, реликвия тоже утеряна… – под нос себе проговорил Багир, опустив взгляд в пол и нахмурив брови.

– И просил добавить… остерегайся сероглазого, правитель…

Багир грозно посмотрел на гонца.

– Умойся и поешь.

Потерев ладонью по едва еще густой бороде, Правитель севера прошел ко входу в шатер и, выглянув из-под полога, обратился к стражу:

– Разбуди и позови ко мне Тира.

Вернувшись в шатер, Багир уселся на скамью на возвышении и задумчиво уставился на огонь факела, не обращая на еще присутствующего под пологом гонца.

7

Дротта вошел в покои в южном крыле дворца Императора Воймаза. Услужливый, сгорбленный старикан с лысой головой, льстивым взглядом и с приторной улыбкой на лице следовал перед ним, постоянно держа руку перед собой, указывая гостю на приемный покой, приготовленный для особых докладов. Привычная, ставшая почти домом для рёвена зала. С одной лишь разницей нынче – позади Дротты шла стража покоев. Но на то они и покои правителя – все когда-то сменит милость на опалу. И еще сегодня между стражниками, позади отчима шла Оли. Шла, ведомая за цепь на шее, конец которой сжимал в своем кулаке Дротта. Рот девчонки был завязан кляпом, и цепь, свешенным за ее спиной концом, смыкала запястья.

Покои особых докладов представляли собой длинную залу с высокими сводчатыми потолками, опиравшимися на массивные стены без единого окна. Когда-то это было началом коридора в каземат, но по повелению правителя проход был быстро расширен и переделан в приемные покои, сохранив при этом сообщение с тюрьмой – не ту весть принесешь или будешь лжив – дорожка рядом, покои тесные. Дротту усадили в узкое кресло, вырезанное из цельного куска камня, с высокими резными деревянными подлокотниками, в котором массивное тело рёвена едва помещалось. Оли же один из стражей тяжелой рукой осадил на колени прямо посреди холодного каменного пола к ногам отчима. Услужливый горбун проблеял:

– Всепокорнеише прошу ожидать приема. Если вашей, рёвен, величие понадобится, стоит лишь похлопать в ладони два раза. Всепокорнеише. Ожидайте, рёвен.

И исчез за дверью. Дротта от неудобства сидения и от нетерпения начал покрываться испариной.

Прямо посередине покоя было возвышение, состоящее из трех ступеней, на верхней из которых, стоял массивный огромный стол, с придвинутым к нему таким же массивным стулом. Справа и слева от возвышения были двери. Левая дверь отворилась и в покои вошел человек одетый в длинный халат на, видимо, почти голое тело.

– Приветствую тебя, Равдан, держатель секиры Ачадслы, приказчик покоев Императора, – встал со своего места ему на встречу Дротта.

– Что за дело, рёвен, не терпящее отлагательств? – видно было, что Равдан не особо рад встрече.