Атиров меч. Книга первая. Сказ о Дайири

Пыхтя и отдуваясь, верзила стоял у кустов. «Вот, как раз там, где-то…» Дор Ийсе только и оставалось, что внимательно смотреть на еле заметную впотьмах фигуру великана. Подтянув порты, Ош вдруг резко согнулся и молниеносным движением руки, выволок из ближайшего к нему куста извивающуюся девчушку, бесцеремонно схваченную верзилой за волосы. Это была та самая прислужка. Великан перехватил её за запястья одной ладонью и потащил к костру и, усадив ее напротив охотника, вальяжно развалился на своем месте, опершись на локоть.

– Ну, вот и та… мыша! – вытянув свою здоровенную пятерню в направлении девчонки, представил верзила охотнику свою находку.

Девчуха, отпущенная Ошем, сжавшись в комок, сидела у костра, обхватив колени руками. Глаза были широко открыты от страха, а худенькое тельце было уже слегка синеватым от холода степи. Ее скудный наряд, не совсем то одеяние, что подойдет для любого похода. Видимо, отправилась вслед за ними, как было. Бежала не оглядываясь.

Дор, потерев заросшую щетиной щеку, шумно выдохнул. «Не было забот…»

– Как тебя зовут? И на что ты надеялась, пойдя за нами? – обратился охотник к девчонке.

Девчонка молчала.

Дор поднялся со своего места и, подойдя к ней, наклонился к самому лицу прислужки. Великан с легкой ухмылкой на лице следил за этим допросом, покатывая пальцами свое орудие.

– Как тебя зовут? Ты понимаешь, что я спрашиваю?

Девчуха быстро закивала головой.

– Уже что-то. Как тебя зовут? И зачем ты шла за нами? – чеканя каждое слово, продолжил разговор охотник.

– Не мучай ни её, ни себя, – ухмыляясь, произнес Ош, – она не сможет ответить.

– Это еще почему? – нахмурившись и не глядя на верзилу, спросил охотник.

– Хозяин того бардака, в котором она прислуживала, урезал ей язык, за то, что она отказала одному из гостей. Тот был соглядатаем, а они не платят за выпивку и баб. «…и получать должны все, что захотят, потому как состоят на особой службе престолу.» Она этого не знала, на её беду.

Дор выпрямился и грозно поглядел на Оша. «Ты мне тут!..» Но ухмылки уже не было на лице великана. Хмурый, сосредоточенный взгляд великана и без слов мог спросить о намерениях охотника. Дор посмотрел на девчушку сверху вниз.

– Когда мы закончим с рёвеном Копкой, я помогу тебе разнести по камням тот бардак. Только хозяина его, я так там и похороню внутри.

Охотник снял свою куртку и накинул на плечи девчухи.

– Ты сбежала от своего… из этого бардака?

Девчуха кивнула в ответ.

– Ты надеялась, что мы возьмем тебя с собой?

Та лишь опустила глаза вниз и еле заметно кивнула. Дор сел напротив неё.

– Я не знаю, чем закончится моя затея, и нет у меня желания вести кого-то на верную смерть…

– То есть моя жизнь тебе не важна? – с издевкой в голосе спросил Ош. – Хорош друг. Я запомню тебе эти слова, охотник. Ладно, отстань от нее. Она пойдет с нами.

Великан подошел к девчухе и протянул кусок копченой телятины, извлеченной им из своего рюкзака.

– Ешь, – продолжил он, легонько щелкнув пальцем девчонке по кончику носа, – завтра весь день до сумерек придется бежать. Но раз уж ты догнала нас сегодня, то не отстанешь и завтра. Я буду звать тебя Руна – молчаливая песня. А когда придем в Копкой, познакомлю со своей Тьёлой. Она тебе понравится.

Девчонка сидела, укутанная курткой Дор Ийсы, обеими руками держа увесистый кусок копченого мяса, спокойно глядя на языки пламени в костре. Только играющие искорки на намокших от слез глазах выдавали её волнение. И не верзиле Ошу, не охотнику теперь не могли прийти в голову других мыслей: «…до последнего вздоха не бросим! Судьба сводит лишь с теми, за кого есть силы стоять до конца…»

Ночь в степи весной не балует теплом. И сквозь чуткий сон охотника Дор почувствовал, как Руна прижалась к нему, чтоб согреться во сне.

12

Покои приказчика стойлимских верфей Фрятты были больше похожи на склад кем-то забытого имущества, чем на жилище и, по совместительству, приемную рёвена. Не преследуя никаких целей в расстановке то тут, то там стояли резные стулья с высокой некогда изящной спинкой, не без ущерба собственной целостности, пережившие варварскую перевозку по морю во времена разграбления Ладре – города-порта бывшей Империи морей, ныне центра рыбного промысла Южной Империи. Пара низких стольцов, принадлежащих к одному ансамблю со стульями, стояла посередине зала теперь уже в виде одного только украшения, потому как, все для той же перевозки, стольцы были некогда разобраны и, видимо, теперь никогда уже не собраны вновь правильно. Да и само жилище источало въевшийся за долгие годы отсутствие хоть какого-то ухода запах морской тины и вездесущей пыли.

Императора Объединенных земель в приемном покое уже встречал сам рёвен в сопровождении нескольких рабынь, держащих на руках серебряные подносы с вином и угощением.

– Приветствую, Император. Войны ради воинской славы, а не поживой довольствуясь! Чем честь оказана твоего прибытия?