Атиров меч. Книга первая. Сказ о Дайири

– Похоже, что ваши рассказы говорят об одном: скоро здесь будет большое войско. Мы не успеем уйти. У рудника находится шатер, где половина моего поселка страдает, сраженная мором. Вы вправе быть свободны вне этих стен. Даже бросить это место и уйти. Так же я вправе оставить вас взаперти и когда войско оборванцев разделается с моими войнами, они придут сюда за вами и никому неизвестна будет ваша судьба. Выбор наш не велик: забыть вражду и защитить тех, кто слаб. Помогите мне защитить мою землю.

Улов пристально разглядывал всех троих, ожидая ответа.

– Тьёла, дочь, дай мне ключи от клети. Вард! Неси их скарб.

Тьёла протянула рёвену связку ключей.

– Я сказала тебе, Улов, повторю и при всех: Кьек Усул не оставит меня в живых. Мне некуда идти. Я с тобой рёвен,– сказала Алида.

Улов открыл замок и толкнул дверь. Ош вышел из застенка и, посмотрев на свою дубину в руках Варда, уставил взгляд на Тьелу, произнес, казалось бы, обращаясь лишь к ней:

– Ты знаешь, Улов, что и кто дорог мне на этой земле. Пока я дышу, не жить здесь разбойному племени,– сказал Ош, забрав свою палицу и закинув ее на плечо.

Дор стоял, не меняя позы и смотрел на Улова, не выходя из застенка. Ош забрал походный мешок охотника у примакараха и протянул Дор Ийсе. Дор первым делом достал из него меч и, вынув из ножен, осмотрел лезвие, искрящееся на свету.

В один скачок он оказался рядом с Уловом и приставил ему острие меча к горлу.

– Скажи, рёвен, о чем ты просишь меня? Меня, охотника Дубовой Рощи. Вспомни, как ты разорил мое селение! Вспомни, мою Гая Итру! Вспомни, мою дочь Дайири! Вспомни убитых твоими войнами моих побратимов и земляков!

Тьёла рванулась к отцу, но железная хватка Оша остановила ее:

– Подожди, кошка дикая, пусть охотник узнает правду,– еле слышно прошептал на ухо вырывающейся Тьёле Ош.

– Я помню твое селение, охотник рода Серых. Тебя не было там тогда, я ведь прав, Дор?

– Наша ладья разбилась о скалы на безлюдном берегу остатков какого-то острова в пяти днях пути от дома той осенью. Мы шли на промысел рыбы, но у Норды был крутой нрав в тот день. Два битых месяца мы не могли покинуть то проклятое пристанище, созданное из голого камня. Мы вернулись, когда вставший лед, хоть как-то смог выдержать нас. Мы вернулись и видели, что сделали твои воины. Тогда я пообещал себе: мое лицо – это то последнее, что ты увидишь в своей жизни, если… – в горле охотника запершило. Но Дор, сглотнув вязкую ярость, продолжил, – …если с моими родными что-то случилось. Говори – где они. Говори!

– Я был в твоем селении, охотник. И не случайно, Дор Ийса рода Серых. Прошлой осенью, в битве при Ладре разбитое войско Даги Кривого, уходило с Островов Империи морей. Дага вел своих воинов на север за море. И они шли, с жаждой мстить всем и вся, разоряя все на своем пути, зная, что по их следу идем мы – воины, согласившиеся на службу Императора, в обмен на сохранение своего дома. Мы настигли их у северных границ земель Виевара, у подножия Хребтов Ветров. Там Дага и получил свое прозвище и еще шрам на лице в придачу. Те, кто смог сбежать, укрылись в долине, зажатой меж холмами твоих родных рощ и Косматыми Хребтами. Так все было. И знаешь, что еще я скажу? Помню я твою Гая Итру, охотник. Помню. Это я увел их из разоренного селения. И мне стоило дорогого, добиться того, чтобы они не стали рабами у алчных рёвенов Императора, а остались здесь. На моей земле. Живыми и свободными от чужой власти!

С этими словами, Улов отбил у Дор Ийсы руку с мечом от своего горла и высвободился из-под обмякшей хватки охотника.

– Расскажи им, Алида, что знаем только мы с тобой? – обратился он к принцессе севера.

– Дага Кривой лишь оружие,– начала принцесса, спокойно оглядывая всех присутствующих. – Часть разбитого тобой, Улов, надвое войска изгоев перебралась через холмы той маленькой долины, что с давних времен называлась Долиной Камней, и ночью решила обворовать пограничный отряд земель Виевара. В том отряде, была я и мой отец. И рука Кьёк Усула держала меч, которым был убит царь Аливир, а не моя. Меня застали, когда я, вынув меч из бездыханного тела, нашла его. Мне не было места в родной мне земле. И нарвавшись на разбойный отряд Даги Кривого, мне пришлось заплатить всем, что у меня было – твоим мечом, Дор Ийса. Тогда я и узнала, что Кьек Усул, предал Кривого и увел почти всех своих мятежников обратно за море. И я повторю: я буду сражаться, и нравится вам это или нет, но Кьек Усул мой.

Ош отпустил Тьёлу и уселся на землю на том месте, где стоял, положив на колени палицу.

– Правда выяснена, клятвы сказаны. Вард, есть что добавить? – с ухмылкой на лице произнес великан.

Вард, стоявший поодаль, прислонившись к жерди своего навеса плечом, покрутил в пальцах небольшой камешек и ловко забросил его за ворот рубахи верзилы, сидевшему к нему спиной.

– Ай! Значит, нечего. Ладно, теперь о главном: сколько у нас воинов, ревен?

– С вами – пять десятков, – ответил Улов. – Империи здесь нет и не быть никогда. И теперь зови меня – моди Улов.

6