Атиров меч. Книга первая. Сказ о Дайири

Багир, прорубившись сквозь битву, теперь видел лишь Кьек Усула, уходящего с поля брани. Издалека заметил, как мятежник его сестру ранил. Не уйти Усулу теперь. Багир теперь за кровь родных ему под землю за главарем спуститься!

Какое главарю мятежников сопротивляться? Даже под защиту лучников своих дойти не успел. Багир его на перешейке узком из твердой еще земли и настиг. Взмах – отразил. Выпад не умелый – в сторону. Кинжал в руке наместника трона северного блеснул еле заметно и уже по рукоять из груди Кьек Усула торчит.

– Имя мое назови! – хрипел злостью Багир.

Хищная ухмылка скривила лицо изгоя. Йорн Медри только и успел, что различить еле заметное движение руки Кьек Усула – команда лучникам. Поверженным себя и прикрыл.

Лучники изгоев ударили градом третий раз.

Дор Ийса Серый упал на колени.

8

– Мою жизнь забери! Их на ноги поставь, прошу! – верзила стоял у входа в шатер с раненными и тискал от отчаянья свои пальцы.

Лицо великана, заляпанное кровью и грязью исказило отчаянье. Ош готов был упасть на колени перед Мичаной. Отдать Тьелу и друга верного? Предки, что же вы? Придут герои к вам, но не сегодня же!

Ведунья вида не показывала, что дело ей было до мольбы великана. «Мидра с Ладимом уж что воины старые, а и те мешаться не смели. Кого могли, перевязали, даже под полог ни ногой. А этот…»

– Лицо умой и иди, Ош, – скупо бросив через плечо ответила Мичана.

Ответа от верзилы не было. Ну, то ладно, что не причитает. Тут мольбами помощь не выкроишь. Тут работать надо. Благо помощница у Мичаны скорая. Молодец Искорка – схватывает быстро и руки крепкие, точные. Легко, трепетно к телам израненным относятся. А уж точно как вес в отварах выверяет – позавидуешь. И за что ее Ош Руной окрестил?.. ладно – Руна, так Руна. «Надо бы ее к руднику отправить. Гая Итра с раненными поможет…» Гая Итра слушается, умница. На то они и дочери Долины камней. Не только муж ее раненный заботит. Хоть гляди, за край того дай шагнет. А ничего, и другим столько же внимания. Ладно, охотник крепкий – сдюжит. И дочь его – связь с этим миром.

Мичана мельком бросила взгляд ко входу в шатер. «Стоит… Что ж такое?..»

– Иди. Вард сейчас позовет. Помочь им нужно, Ормы сын.

Верзила понуро вышел из-под полога.

Вечер медленно наползал на лоскут берега Долины вулканов. В поселке стихли удары топоров, разбиравших старые брошенные загоны и хибары рудокопов без хозяев. Все уйдет. Теперь на подсохшей под теплым ветром черной земле на поле битвы разложили костры. С почестью проводить всех, кто свою жизнь отдал сегодня. И изгоям павшим отдельный костер. Пусть общий. По-другому никак, не по вере это – всем павшим одна дорога – к предкам в чертог.

В сгущающихся сумерках одинокий факел в руке моди Улова трепетал, отбрасывая тень на собравшихся проводить павших. Улову было трудно шевелиться. Под холщовой просторной рубахой могучее тело было перевязано чуть ли не полностью. Но Багир настоял – моди земля. Он хозяин. Его честь.

Костры окрасили пламенем чернеющий небосвод. Искры от сухих поленьев взмывали ввысь, рисуя последний танец уходящих в чертоги предков.

Ош не выдержал. Упал на колени. Голову склонил…

– Ош… – тихо позвал Улов великана.

Не громко всхлипнув, верзила набрал полную грудь воздуха.

Ветер прошу – спой песню свою,

О вольном просторе, что каждый день видишь.

И ветер ответит: «Я тихо спою,

О тех, чей ответ ты сегодня не слышишь.»

И дождь, простучав по крыльцу опустевшего дома,

Подхватит мотив, тот, что ветер напел.

Рисует дождь каплями: «Лицо ведь знакомо?»

Дождю я отвечу: «Их знать я успел!»

Герой, мы же встретимся! Приду я повинный.

Но чарки поднимем и будем плясать!

Чертог предков пустит к себе одинокого сына…

Сегодня же в небе тебе искрой угасать.

Мидра, склонив голову, поднял вверх распростертую ладонь. Огонь погребальных костров, казалось, слышал ведуна – разгорелся. Жар накатил на стоявших рядом. Ведун сжал ладонь в кулак. И костры осыпались, развеяв по ветру лишь маленькие яркие искорки, оставив вместо себя только пепел, стелящийся по лоскуту берега Долины вулканов.

Дом Улова сегодняшним вечером был местом совета. Моди по-хозяйски рассадил всех, кому честью пришлого ведуна и наместника трона севера стоило участвовать. Даже сил нашел разлить по небольшим глиняным кружкам вино. Напиток хранился в доме пару лет как. Последнее это вино. Лоза не росла на склонах – ухаживать некому. Для чего берег бочонок Улов, теперь разве узнаешь. Но сегодня – важный день. И свершения помимо нынешней битвы еще предстоят.

Сил разлить нашел и уселся Улов. Сидел не шевелясь. Слушал.

Мидра начал первым:

– Улов, с нами пойдет лишь Дайири. Раненых мы оставим в поселке. Им не к чему дальняя дорога.

– Совсем скоро раненых будет нечем кормить, – ответил моди, – и от моего поселка остались лишь одни раненые и сраженные мором. Ты говоришь, что твоя ведьма Мичана, поставит их на ноги. Даже если и так, ведун, то нам тоже здесь нечего будет делать: пусть мы восстановим дома, только рудник все равно закрыт.

– Это только один рудник, моди, – подал голос Ладим.