Атхарваведа (Шаунака)

Особый интерес с середины XX в., как уже говорилось ранее, стала вызывать редакция АВ Пайппалада, в связи с тем что эта традиция была обнаружена не только в Кашмире, но и в Ориссе. После этого открытия, сделанного Дургамоханом Бхатгачарьей[117], успевшим опубликовать только первую книгу редакции Пайппалады, сыном его — Дипаком Бхатгачарьей были опубликованы первые 15 книг Пайппалады на основании рукописей из Ориссы[118]. Отклики западных санскритологов, занимавшихся до этого только Кашмирской редакцией[119], последовали незамедлительно. Начинается интенсивное изучение этой редакции, которое привело к созданию критических изданий нескольких ее книг: Т.Цендера в Германии — книги II, А.Лубоцкого в Голландии — книги V, К.А.Лопеца в США — книг XIII и XIV, А.Гриффитса в Голландии — книг VI и VII[120]. Продолжаются поиски новых рукописей в Индии и их изучение[121], что фактически привело к возникновению нового направления в современной ведологии.

* * *

Данная книга представляет собой первый том полного перевода АВ на русский язык, осуществляемый впервые. Он заключает в себе первые семь книг этого памятника, составляющие, по общему признанию, наиболее древнюю его часть. До сих пор на русском языке существовала только антология заговоров АВ (см. выше) и переводы-исследования отдельных ее заговоров и гимнов. При подготовке этого тома были уточнены переводы тех заговоров, которые входят также в антологию, в соответствии с интерпретацией их в новой научной литературе.

Цель предлагаемого перевода — предельно точно, насколько это возможно при современном уровне знаний, донести содержание этого памятника до русского читателя, и этой цели подчинено все — и перевод и комментарий. Задачи «художественного» перевода при такой постановке вопроса отступают на второй план.

Для перевода была избрана редакция Шаунакия как более изученная и лучше сохранившаяся по сравнению с редакцией Пайппалада. Но работа и с ее текстом связана с немалыми трудностями. Нельзя не отметить, что трудности эти во многом отличаются от тех, с которыми был связан перевод РВ.

Притом что АВ менее древняя, чем РВ, язык ее не столь сложен и стиль заговоров и заклинаний несравненно проще, чем стиль высокой, иератической поэзии, обращенной к богам, для АВ весьма существен вопрос об аутентичности текста. С РВ таких проблем в принципе нет: священный текст строго охранялся в устной передаче, а АВ стала священной далеко не сразу, результатом чего явились многочисленные искажения текста и нарушения стихотворных размеров. Переводчик АВ довольно часто не знает, что за текст он переводит, и перевод в таких случаях может оказаться чисто механическим. В данном переводе не ставилась задача реконструкции текста[122].

В отличие от РВ древняя часть АВ — ее заговоры и заклинания обращены к человеку, его желаниям и страстям, его повседневному быту, а быт этот, как и сам человек, отделен от нас несколькими тысячами лет. Отсюда невозможность установить многие реалии, которые были непонятны уже средневековым индийским комментаторам. В АВ имеется немало слов, неясных по значению: неотождествленные названия растений, животных, змей, насекомых, частей человеческого тела, болезней и пр. Работы по этимологии (прежде всего словарь Майрхофера) и исследования неиндоарийского субстрата ведийского языка (работы Кёйпера, Витцеля и др.) понемногу уменьшают число этих слов, однако значительная часть этих реалий канула в вечность. Все такого рода неясные слова переданы в русском переводе в их санскритской форме.

Текст АВ далеко не всегда бывает самодостаточным и, чтобы его понять, приходится обращаться к вспомогательной литературе — средневековым комментариям, поясняющим, в частности, какие ритуалы сопровождают данный заговор. Переводчик должен знать эти комментарии, но бывает и так, что они вводят в заблуждение, связывая заговор с таким ритуалом, который не находит никакого подтверждения в самом тексте.

Текст редакции Шаунакия АВ, как известно, на 5/6 является метрическим. Стих силлабический, для стихотворного размера важно число слогов, а количественная характеристика — последовательность тяжелых и легких слогов фиксирована только для последних четырех-пяти слогов. Рифмы нет (она может встретиться случайно как вариант повтора), место ударения роли не играет. Таким образом, различие между русским и ведийским стихом огромно, и передача текста «размером подлинника» невозможна. К тому же стих АВ, отличающийся постоянным нарушением размеров, иногда незаметно переходит в прозу.

В данном переводе при передаче метрического текста АВ было сохранено деление стиха на стихотворные строки — пады и место ключевых слов в падах (что существенно для ряда заговоров). Организующим началом ведийского стиха является соотнесенность синтаксических структур с границами пад. Эта особенность была по мере возможности соблюдена при переводе.