Атлантида. Мир до потопа

Вряд ли кто-нибудь будет сомневаться в исторической реальности потопа после прочтения этих легенд. Трудно себе представить, что в двух разных местах Старого света, отдаленных друг от друга, совершались одни и те же религиозные церемонии в память о событии, которого никогда не было. Мы видели, что в Афинах и в Гиераполисе, в Сирии пилигримы стекаются издалека, чтобы умилостивить бога землетрясений, совершая возлияния воды в расселины, которые, по рассказам, возникли во времена гибели Атлантиды.

Более того, из рассказа Платона мы знаем, что жители Афин долго сохраняли в книгах память о победе над Атлантидой в глубокой древности и отмечали ее народными праздниками с процессиями и религиозными церемониями.

Сложно поверить в то, что Библейская история, халдейские, иранские и греческие легенды ничего не значат, а религиозные паломничества и национальные празднества основывались на мифе.

Я хотел бы обратить ваше внимание и на тот факт, что в легендах о потопе острова Кос героем был Меропс, а со слов Феопомпа, имя одного из жителей Атлантиды было Меропес.

Однако мы рассмотрели еще не все предания о потопе. У персидских магов была легенда о водах, излившихся из печи старой женщины. Мохаммед позаимствовал эту историю, и в Коране воды потопа изливаются из печи. «Все люди утонули, только Ной и его жена спаслись. Господь сказал: «О земля, поглоти воды; О небеса, удержите дождь»; и тут же воды спали».

В поэмах бардов Уэльса тоже были легенды, связанные с потопом. Несмотря на то, что они не такие древние, как уже рассмотренные нами, и изложены в сжатой форме триад, они все же заслуживают внимания. Как обычно, эти легенды переносят место действия в их страну и рассматривают потоп как одну из трех ужасных катастроф, случившихся на острове Придиан, или Британия. Две другие катастрофы опустошили страну огнем и засухой.

В легенде говорится: «Первым из этих событий было извержение Ллин-ллион, или «озера волн», и затопление (bawdd) всей страны, во время которого утонуло все человечество кроме двух человек, которых звали Двифан и Двифах. Они спаслись на судне без снастей и снова населили остров Придиан».

Пиктет писал по этому поводу:

«Несмотря на то, что расцвет жанра триад датируется приблизительно 13–14 веками, некоторые из них несомненно связаны с древними преданиями и ничто в них не указывает на заимствования из Библии.

Но, по-видимому, это не относится к триаде, рассказывающей о корабле Нефидднаф-Неифион, который спас от наводнения Ллин-ллион двух живых существ и тем самым очень напоминает Ноев ковчег. Уже в самом имени патриарха можно усмотреть этот тройной эпитет, его значение затемнено, но, очевидно, это имя образовано по принципу уэльской аллитерации. В той же триаде есть загадочная история о рогатых быках (ychain banog) Ху могучего, который вытащил из Ллин-ллион аванка (бобра или крокодила), чтобы озеро больше не затопляло страну. Смысл этих загадок можно будет понять, лишь разобравшись в хаосе варварских памятников уэльского средневековья. Пока же у нас нет сомнений в том, что у кимров[77] существовали свои местные предания о потопе».

Следы тех же легенд есть и в скандинавской «Эдде»[78] (у Дон. Эальда). Здесь эта история объединена с космогоническим мифом. Три сына Борра — Офин, Вили и Вэ — внуки Бьюри, убили Ймира, отца Хримтурсаров, инеистых великанов, и его тело послужило им для создания мира. Из его вен вытекло так много крови, что в ней утонул весь народ великанов, кроме Бергельмира, который вместе со своей женой спасся в лодке и возродил свой народ.

Традиционный взгляд на эту ужасную катастрофу представлен в «Младшей Эдде»[79], в «Прорицании вельвы»^{48}. Эти строки напоминают нам халдейскую легенду:

«Трепещет Иггдрасиль, ясень высокий, гудит древний ствол, туре вырывается. Хрюм едет с востока, щитом заслонясь; Ермунганд гневно поворотился; змей бьет о волны, клекочет орел, павших терзает; Нагльфар плывет. Сурт едет с юга с губящим ветви, солнце блестит на мечах богов; рушатся горы, мрут великанши, в Хель идут люди, расколото небо. Солнце померкло, земля тонет в море, срываются с неба светлые звезды, пламя бушует питателя жизни, жар нестерпимый до неба доходит»^{49}.

В Египте, кажется, не осталось ни одного воспоминания о потопе. Ленорман писал: