Атомный перебежчик

Борис вытащил из кармана две гранаты, выдернул предохранительную чеку из каждой и стал ждать. Вот бронетранспортер почти поравнялся с ним. Теперь вперед! Коган вскочил на ноги и побежал в сторону бронированной машины. Всего несколько секунд, чтобы сблизиться, чтобы бросок достиг цели. Взмах руки – и граната по пологой дуге полетела в сторону бронетранспортера. Снова взмах, и вторая граната полетела туда же. Есть! Борис закричал во все горло от избытка чувств. Обе его гранаты попали в открытый кузов бронетранспортера. Туда, где стоял пулеметчик, туда, где у его ног сидел водитель и командир машины. Две гранты в замкнутом пространстве – это чудовищная сила.

Взрыв, и яркое пламя вперемешку с сизым дымом и какими-то ошметками полетели вверх, еще один взрыв – бронетранспортер прокатился по инерции еще несколько метров, а потом у него заглох двигатель. Но пламени и черного дыма не появилось.

Коган решился на отчаянный шаг. Повесив автомат на шею, он побежал к подбитой машине, одним рывком взобрался на борт и успел бросить взгляд вниз. Трое убитых. На водительском сиденье орал и корчился немецкий солдат с окровавленной головой. Кажется, осколком гранаты ему сорвало кожу с лица. Коган короткой очередью добил раненого и схватился за пулемет. Цел, не пострадал. Поднатужившись, он вытащил его из крепления и перенес в заднюю часть кузова. Там он вставил его в заднюю турель и повел стволом по сторонам. Порядок!

На взлетной полосе вспух страшный взрыв, наполненный водой и осколками льда. Потом еще один белый столб поднялся вверх метрах в пятидесяти. Несколько пуль ударились в борт бронетранспортера. Только теперь Коган увидел бегущих в сторону генераторов немецких солдат. Их было много, человек двадцать. «Все правильно, – подумал Борис. – Без энергии им тут делать нечего, ясно, что все силы бросили именно сюда».

Он прижался щекой к деревянной накладке, прицелился и дал длинную очередь, чуть поведя стволом влево. Еще очередь, еще одна. Немцы попадали в снег и открыли ответный огонь, кто-то резко и визгливо выкрикивал команды. Может, командир сомневался, что в них стреляют партизаны? Может, он решил, что это немецкий солдат поливает их из пулемета, одурев от страха?

Осмотревшись по сторонам, Борис убедился, что коробки с пулеметными лентами на месте, где им и положено быть. Укреплены вдоль бортов. Он повернул ствол влево и несколькими очередями охладил пыл гитлеровцев, которые хотели обойти его сбоку. Снег – это вам не земля, в него не зароешься, не спрячешься. Коган стрелял короткими очередями, выбивая немцев из редкой цепи, фонтанчики от пуль прыгали между солдатами, настигая то одного, то другого. Еще немного, и фашисты стали отползать, а потом побежали. И только теперь Борис понял, что по его щеке течет кровь. Он повел плечом, потоптался ногами. Боли нет, не ранен. Бывает, что в пылу боя не заметишь, как тебя зацепило.

Каждая группа отходила своим маршрутом. Баккен осмотрел голову русского, дал ему в руку тампон, свернутый из бинта и велел держать так. До леса они добрались без происшествий.

Борис оглянулся. От сараев ничего не осталось, в небо поднимались несколько чадящих столбов, у основания которых трепетал и метался красный огонь. Горело дизельное топливо, растекаясь по снегу.

Буторин давно уже так не бегал. Нет, разумеется, когда они готовились к этой операции, им приходилось бегать по пересеченной местности. Но одно дело тренировка, а другое дело, когда тебя гонят уже третий час подряд, и ты не можешь перейти на шаг, восстановить дыхание, просто передохнуть. На машине, конечно, было легче, но дорог здесь мало, почти нет совсем. Устроить засаду, остановить его на грузовике могли в любую минуту. Пришлось разбить машину и попытаться сбросить ее со скалы, чтобы сбить немцев с толку. Пусть бы поискали его внизу. Так нет, не получилось. Дурацкая немецкая машина зацепилась колесом за край скалы и не пошла вниз, так и горела на склоне.

Вымотался Виктор основательно. Наконец ему удалось немного оторваться от гитлеровцев и взобраться на скалы. Здесь, наверху, почему-то почти не было снега. То ли сдувало его, то ли недавно прошли дожди и смыли весь снег. Все-таки теплое течение под боком, и частенько в Норвегии погода меняется в течение недели от сильных морозов до оттепелей. Буторин без сил упал на землю и лежал почти минуту, блаженно чувствуя, как ноют его ноги и плечи. Потом сел и посмотрел на пасмурное ночное небо, на снег внизу. Ему пришла в голову мысль, что именно в полярную ночь на темном фоне его белый маскировочный костюм будет хорошо виден. Еще одна попытка сбить врага со следа не помешает.