Аттила

Над Танаисом, над Истером смело
Носится смерть и зовет нас на бой.
«Черный товарищ, нам всем приспело;
Братьев скликай и веди их за собой».
Вот он с горящими жадно очами
Голод иссохший, губитель людей.
«Нужен ты нам! Собирайся же с нами,
К делу пора приступать поскорей!»
«Коршун воины кровожадной проснись,
Черные крылья свои ты расправь.
Мы уж готовы: кругом оглянись,
К западу быстрый полет свой направь».
«Воины гунна Аттилы, жестоки:
Ждет вас на западе лакомый пир.
Скоро польются там крови потоки,
Чтоб затопить обезумевший мир».
Знаменье грозное: в небе клубятся
Тучи свинцовые; в них разобрать
Можно, как кони крылатые мчатся,
Как надвигается грозная рать.
Вон исполины-драконы; чернеют
Когти и крылья чудовищных птиц;
Клювы широкие их пламенеют,
Мечут огонь полуночных зарниц.
Но по земле исполинским драконом
Рать беспощадная вьется грозней,
Стуком копыт и оружия звоном,
Видом своим устрашая людей.
В лагере гуннов владыка могучий
Только что в громкий свой рог затрубил,
Двинутся к западу страшною тучей
Полчища эти, и мир задрожит.
«Гунны, — он молвит, — кругом все живое
Предано в жертву мне богом воины;
Вам отдаю это право святое,
Род ненавистный сгубить вы должны».
«Вождь наш Аттила! — раскатом громовым
Грянуло в сомкнутых гуннских рядах. —
Властным твоим окрыленные словом,
Мы непокорных повергнем во прах».
Чу! От Кавказа, от Черного моря
И до богемских зеленых высот
Стонет земля. На широком просторе
Двинулась конница гуннов вперед.
Стонет Европа: борьба закипела,
Блещут доспехи, оружье звенит,
Вражеской кровью земля заалела,
Враг побежденный от гуннов бежит.
Только напрасно: не зная пощады,
Лютым мученьям они предают
Пленных своих, ожидая награды,
Дев за роскошные косы влекут.
«Что же, владыка, — доволен ты нами?
Кажется, честно мы служим тебе.
Римлян войска мы рубили мечами,
Не устояли германцы в борьбе».
Поднял Аттила с молитвою жаркой
Свой окровавленный бич к небесам;
Молвил он гуннам: «Кометою яркой
Путь нам указан к вечерним странам!»
Вражеской кровью еще мы не сыты,
Двинемся ж к западу смело вперед!
Мстителям грозным пути все открыты,
И лучезарная слава их ждет!..

XLII

Гуннский Пиндар едва был в состоянии допеть свой хвалебный гимн до конца. По мере того как он пел, все сильнее разгорались гордостью и отвагой отвратительные, выпученные глаза его благодатных слушателей-гуннов. По временам они принимались вторить певцу, издавая какие-то дикие животные крики; к концу же их воодушевление едва сдерживалось робостью перед Аттилой. Наконец, когда раздался последний удар литавр и прозвучала последняя пронзительная нота гуннских гуслей, дикари разразились ликующим ревом, как будто три сотни дьяволов в преисподней торжествовали победу сатаны. Они бросились к певцу, принялись его обнимать и целовать, подняли его на плечи, предварительно чуть не задавив до смерти, и поставили на эстраду перед Аттилой.

Тот давно уже подозвал к себе знаком слугу с подготовленной большой шкатулкой. Повелитель гуннов открыл крышку: крик удивления вырвался у жадного поэта.