Авантюрист поневоле

Когда руны на решётках и полу погасли, Тюрин почувствовал себя забитым щенком. Он вскочил на ноги, когда Артемиус вошёл в камеру. Бравирон с пугающей силой схватил его за руку, так крепко, что Витя едва сдерживал крик боли, скрипя зубами. В этот момент он ощутил странное покалывание в ладони, особенно на кончиках пальцев, словно через них проходило электричество.

— Что вы делаете?! — закричал Виктор. Его голос дрожал от ужаса и боли. Внезапно из его ладони начали высекаться искры молний, освещая камеру зловещим светом.

— Взгляни на прибор, Борис, что ты видишь? — произнёс Артемиус, не отпуская Тюрина.

— Стрелки движутся! — ответил Борис, глядя на фатуметр с растущим любопытством.

— Верно! — рыкнул Артемиус и резко отпустил Витю, толкая его на холодный каменный пол. — Он проклят. На нём лежит Draco Magia, самое страшное проклятие для любого мага. Каждый раз, когда он использует магию, он приближает свою смерть.

Бравирон забрал фатуметр у Бориса и подошёл к Виктору, его глаза пылали презрением. Сэр Артемиус бросил прибор Тюрину, который, дрожа, едва сумел их поймать. Витя смотрел на зловещие часы, чувствуя, как его сердце бешено колотится.

— Это всё просто страшный сон…, — прошептал он, его руки тряслись.

— Ты прав, — сурово ответил Артемиус, снова схватив Витю за шиворот. Он встряхнул его так, что он ощутил холодный ужас. Артемиус толкнул его, и Виктор с силой ударился о каменные стены. — Тебя отправят в Зеркальные Залы, где ты проведёшь остаток своих дней, глядя на стрелки фатуметра. Это твоё наказание за боль и страдания, которые ты причинил стольким мирам.

— Вы ошибаетесь! Вы меня с кем-то спутали! — закричал Витя, его голос был полон отчаяния и бессилия. Слёзы подступали к глазам, его горло сдавило, отказываясь верить в реальность происходящего.

Артемиус не обратил на его слова никакого внимания. Он с холодной решимостью оттащил Витю обратно в магический круг и вышел из камеры. Руны на полу и решётках вновь начали светиться. Бравирон ушёл, за ним последовала Альфрина, не удостоив Виктора даже взглядом. Лишь Борис на мгновение задержал взгляд на измученном арестанте, прежде чем последовать за ними.

Но через несколько минут Борис вернулся, держа в руках большое зеркало. Он поставил его перед камерой, а затем, прежде чем уйти, произнёс:

— Я слышал, что преступников, которых запирают в Зеркальные Залы, терзают их же отражения. Взгляни же на себя, Артур Изворот. Привыкай.

Витя поднял глаза и встретился взглядом со своим отражением.

Глава 5 Добро пожаловать на борт!

Когда Витя поднял глаза и посмотрел в зеркало, его сердце решило взять небольшой отпуск и остановилось, как будто сказало: "Ну всё, с меня хватит." В отражении он увидел лицо совершенно другого человека. Глаза Вити расширились от ужаса, и по его спине побежал холодный пот. Головокружение и ощущение нереальности происходящего охватили его, как будто он оказался в кошмаре, который по всем правилам не должен был случиться именно с ним.

В зеркале, где должна была быть его обычная физиономия, вместо этого сидел на полу камеры какой-то молодой человек, выглядевший, на первый взгляд, вполне обаятельным. Его тёмные, слегка вьющиеся волосы были небрежно уложены, словно они каждый день выбирали: "Сегодня будем игнорировать гравитацию или нет?" Черты лица были острыми, как будто их вырезали по чертежу, где каждый уголок просил добавки. И хотя улыбки на этом лице не было, её можно было почти почувствовать — хитрую, дерзкую, готовую к авантюрам и всем возможным неприятностям. Глаза цвета тёмного янтаря сверкали с таким коварством, что могли бы обмануть даже саму реальность.

Витя уставился на это отражение, чувствуя, как его разум начинает разрываться на части, словно старый ковёр, которому не повезло встретиться с пятой кошкой за неделю. "Кто это? Почему я вижу его, а не себя?" — думал он, и каждая мысль тянула его всё глубже в трясину отчаяния, как будто кто-то дал ему скидку на безысходность. Он не мог поверить в происходящее, его сознание отчаянно пыталось сообразить, что же, чёрт возьми, происходит.

Эмоции перемешались в его голове, как ингредиенты для самого ужасного коктейля: ужас, недоверие, ярость и отчаяние. "Я не он! Я не…" — кричал он про себя, но каждое движение отражения словно подтверждало обратное.

— Это просто кошмар, просто ужасный сон…, — прошептал он, но в этот момент Вите показалось, что его отражение — этот Артур, кем бы он ни был, — не выглядел испуганным. Напротив, он смотрел на Витю с лёгкой, едва заметной ухмылкой, словно говоря: "Ну что, нравится? Я ведь предупреждал."

Тряхнув головой, Витя решил не сдаваться так просто. Он встал на ноги, и его отражение встало вместе с ним, как два партнёра в каком-то зловещем танце. Каждое движение казалось предательством, а каждая мысль — очередной каплей яда, разъедающей его рассудок.

— Кто ты такой? — закричал Витя, обращаясь к своему отражению, но в ответ получил лишь тишину. Артур же смотрел на него своими проницательными глазами, как будто говорил: "Я — это ты. Смирись."