Авантюрист поневоле

Стражники подтолкнули его вперёд, заставив подняться по скрипящему трапу. Доски под ногами протестующе хрустели, добавляя ещё один штрих к этой слишком реальной сцене. Виктор чувствовал, как его сердце сжимается от страха, но вместе с этим начинало пробуждаться странное чувство любопытства. Может быть, эта реальность и не была его, но в ней было что-то, что звало его вперёд, заставляя шагать навстречу неизвестному, словно приглашение к путешествию, от которого невозможно отказаться.

***

Капитан Гаррик "Красный" лежал на полу камеры и предавался размышлениям, которые не привели бы его к свободе, но уж точно могли помочь спланировать идеальный барный марафон после побега. Он представлял, как сначала заглянет в «Пьяную Русалку» и расправится с парой кружек рома, а потом уже двинется в «Весёлую Сирену» за элем и бесплатными орешками. Важно не перепутать очередность.

Гаррик был человеком, которому жизнь то и дело бросала вызовы — чаще всего в форме неприятностей. Рыжие волосы, которые были настолько огненными, что могли конкурировать с его плащом, и сам плащ — потрёпанный, красный и абсолютно не подлежащий замене. «Кто же в здравом уме откажется от такого стильного тряпья?» — любил повторять Гаррик, когда кто-то предлагал ему сменить гардероб. На его шее висел медальон с черепом — символ пиратского величия и, возможно, его источника чуть-чуть неуместного, но неизменно присутствующего чувства юмора.

Гаррик был капитаном «Мёртвого Галеона» и предводителем пиратской банды «Кровавый Парус». Впрочем, в настоящий момент ему и нескольким его товарищам приходилось делить камеру в тюремном трюме транспортного корабля межмирового флота Гильдии Героев. «Эй, ребята, кто-нибудь помнит, за что нас в этот раз поймали? Было что-то эпичное или просто не повезло?» — лениво поинтересовался Гаррик у своих сокамерников.

Штурман Лира, прозванная «Чёрной Вдовой», сидела рядом, старательно игнорируя всё происходящее. Высокая, стройная, с длинными чёрными волосами, заплетёнными в косу, и взглядом, способным заморозить океан, она сверкала изумрудными глазами в сторону шумных товарищей, играющих в кости.

В углу камеры гремели кости — это боцман Гром и канонир Рэкс решали, кому сегодня улыбнётся фортуна. Гром, огромный великан из Норландии, скалился, когда выигрывал, и хмурился, когда проигрывал, что приводило к серьёзным структурным изменениям в камере, например, к падению светильников. «Я же говорил, что удача на моей стороне!» — радостно кричал он, подняв руки к потолку. Рэкс, напротив, был маленьким, юрким и с неистощимым запасом сарказма. «Гром, может, ты не замечаешь, но твоя 'удача' — это просто моя ловкость,» — ухмылялся он, подмигивая Лире, которая глубоко вздыхала в ответ.

Тюремный трюм корабля напоминал странную смесь между зоопарком и адом, где вместо зверей содержались самые отпетые злодеи всех миров. Стены из крепкого металла были укреплены магическими рунами, которые мерцали тусклым синим светом, словно пытались добавить немного мрачности, но на деле выглядели так, будто дизайнер решил «воткнуть что-то блестящее для настроения».

В соседней камере сидел гоблин по имени Скользкий Сник, известный своими талантами в мелких кражах и саркастических замечаниях. Небольшой, зелёный и крайне довольный собой, он мечтал о том, как украдёт у стражников ключи. «Ну хоть для разминки,» — думал он, хихикая про себя.

В другой камере обитал массивный орк, покрытый татуировками, которые светились в полумраке. Он мрачно смотрел на мир из своего угла, а его мускулы перекатывались под кожей, как будто спорили между собой. Он рисовал магические символы на полу, надеясь разрушить свои оковы.

Ещё дальше, за стальными дверьми, находилась женщина с пламенными волосами, одетая в рваное платье, украшенное магическими амулетами. Её ярко-красные глаза сверкали, пока она бормотала что-то на древнем языке, призывая демонов. «Ну же, Баал, хоть разок помоги по-быстрому...»

Через несколько камер от неё находился двухголовый тролль, который никак не мог решить, как именно сбежать: подкупить стражников или применить грубую силу. Его громкие споры сами с собой заполняли трюм. «Я говорю, шоколадные монеты не сработают!» — «А я говорю, что шоколад любят все!»

По коридорам трюма бродили стражники, их доспехи звенели при каждом шаге, как колокольчики. Они внимательно следили за каждым заключённым, зная, что упущение может закончиться катастрофой. «Только бы этот гоблин снова не начал свои шуточки...»

Тюремный трюм был как маленький подземный город, полный негодяев и злодеев, и всё это под одной крышей. Звуки разговоров, перешёптываний и странных мелодий разносились эхом по камерам. В одной из них пара рогатых демонов вели философские дебаты о природе свободы. «Свобода — это иллюзия, особенно когда ты заперт в клетке!» — «А я говорю, что свобода — это состояние души!»

— Ну что, капитан, — лениво протянул Гром, бросая кости, — какую таверну первым делом ограбим, когда отсюда выберемся?