Авантюрные хроники: английская дипломатическая служба в России

Московское царство уже при прежнем царе превратилось в огромное русское государство. Даже в английских документах его называли империей, а царя императором. Во множестве строились новые города, которые закрепляли русские территориальные приобретения. Совершенствовалось военное дело, был успешно отражен крупный поход крымцев на Москву, которому было суждено стать последним. Была одержана важная победа над шведами, в результате которой было возвращено балтийское побережье с городами Ям, Ивангород, Корела, Копорье. Было учреждено Московское патриаршество во главе с первым патриархом Иовом и Москва заявила свои претензии на духовное наследие Византии. В Москве было завершено строительство Белого города, на Урале начиналось строительство Бабиновского (по фамилии купца Бабинова) тракта в Сибирь. Развивались торговля, ремесла, солеварение и связанное с ним производство калийной селитры, ямчуга, основного компонента при производстве пороха. Россия получала возможность отказаться от «импортного зелья», которого так не хватало в военных походах Ивана Васильевича. Растущая самостоятельность России, осознание собственных интересов, превращало ее в силу, с которой уже следовало считаться. Федор Иоаннович при поддержке Бориса Годунова все меньше шел навстречу пожеланиям английской короны и Московской компании и явно не собирался восстанавливать английскую монополию на северную торговлю. Интерес Ватикана и поддерживаемой им Польши к России, стремление к превращению ее в зону латинского влияния также подталкивал английское правительство к решительным мерам тем более, что большая подготовительная работа была уже проведена, силы внутренней оппозиции консолидированы и им был необходим только повод.

Как представляется, именно поэтому Горсей в апреле 1590 года не побоялся вновь оказаться в Москве. Правда, на этот раз он был защищен официальным статусом посла королевы Елизаветы, от которой он привез грозное послание. К сожалению, невозможно достоверно воспроизвести обстоятельства последней миссии Горсея в Москву. Его собственное описание событий того времени, приводимое в «Путешествиях…»108, доверия не вызывает. Ясно одно – в Москве ему остаться не позволили и на время подготовки ответа на «ультиматум» королевы выслали в Ярославль, который, как утверждают некоторые историки109, стал центром нового заговора. И Горсей косвенно это подтверждает, признаваясь в том, что поддерживал связи с окружением вдовствующей царицы Марии Нагой, в частности, с ее братом Афанасием Нагим: «Известия, которые доходили до меня, были иногда приятны, иногда ужасны. Бог чудом сохранил меня. Но однажды ночью я предал свою душу богу, думая, что час мой пробил. Кто-то застучал в мои ворота в полночь. У меня в запасе было много пистолетов и другого оружия. Я и мои пятнадцать слуг подошли к воротам с этим оружием.

– Добрый друг мой, благородный Джером, мне нужно говорить с тобой.

Я увидел при свете луны Афанасия Нагого (Alphonassy Nagoie), брата вдовствующей царицы, матери юного царевича Дмитрия (Demetries), находившегося в 25 милях от меня в Угличе.

– Царевич (Charowich) Дмитрий мертв, сын дьяка, один из его слуг, перерезал ему горло около шести часов; [он] признался на пытке, что его послал Борис; царица отравлена и при смерти, у нее вылезают волосы, ногти, слезает кожа. Именем Христа заклинаю тебя: помоги мне, дай какое-нибудь средство!»110

Не имеет смысла излагать здесь версии тех событий или создавать еще одну. Следует лишь отметить, что после смерти царевича вокруг боярских палат в Угличе собралась толпа возмущенных горожан, которые растерзали обвиненных в убийстве Дмитрия, в Москве начались грандиозные пожары, в которых, как утверждает Горсей, сгорело 12 тысяч домов, едва ли не четверть города. Бунт мог вспыхнуть в любую минуту, но не вспыхнул, хотя многие историки признают, что именно с этого времени, а не от смерти царя Федора Иоанновича в 1598 году следует отсчитывать годы Смутного времени, а возможно и с середины 1780-х годов, как было показано выше. От бунта Россию спасла предусмотрительность Годунова. Выслав Горсея из Москвы, он затруднил связь между заговорщиками. Ярославль от Москвы по меркам того времени отделяло по крайней мере три дня пути, дороги находились под контролем, и даже зашифрованные послания передавать с гонцами было бы опасно. Отсутствие координации и медленная скорость распространения информации удержали тогда готовые к выступлению силы оппозиции. О возможной причастности Горсея к обстоятельствам возникновения русской Смуты лучше всего говорят документы, дошедшие до наших дней, судя по которым «любительные отношения» между английской королевой и русским царем грозили уступить место откровенной вражде.

Обострение отношений между русским и английскими дворами