Ave Eva

Ты в объятиях, Господи, не души –
я и так почти инвалид:
доказательство бытия души –
это то, что она болит.
И что нет на неё никаких управ –
что ей петля или вода?
Я б сказала: «Господи, ты не прав!» –
если б не был ты прав всегда…

«С Новым годом, говорите? С новым счастьем?..»

С Новым годом, говорите? С новым счастьем?
Мне и старое-то некуда девать!
Оказалась жизнь использованным шансом:
всё случилось и не надо помирать.
То есть надо, но не вижу в том плохого,
и последним каждый кажется стишок.
Только я забыла сказочное слово,
и всё варит,
варит,
варит мой горшок…

«Почему так всегда умиляет…»

Почему так всегда умиляет
первый шаг?
Это ж было вовек!
Почему так всегда удивляет
первый снег?
И врасплох почему меня снова
застаёт первый лёд?
И я думаю про рыболова:
он по водам идёт…

«Победить можно лишь весной…»

Победить можно лишь весной,
ведь весною так хочешь жить –
наконец покончить с войной,
из мёртвых себя воскресить.
День Победы – он Пасха: в нём
есть Голгофа своя – рейхстаг.
…Потому-то весенним днём
я крещусь на советский флаг.

«Что может быть лучше Крыма…»

Что может быть лучше Крыма,
тем более – в октябре:
там небо неповторимо,
особенно на заре,
там розы цветут и белка
орех золотой грызёт,
у берега море мелко,
а дальше – наоборот.
Но вот ведь какая штука:
примерно на пятый день
приходит не то чтоб скука,
а худшая дребедень –
тоска по Москве, где моря
и неба
в помине нет,
где столько хлебнула горя,
где знала я столько бед…
И думаю: вдруг такое
случится в раю со мной –
в блаженстве,
в любви,
в покое
всплакну о земле родной…

«Цветёт черёмуха, а значит…»

Цветёт черёмуха, а значит,
похолодание грядет,
и во дворе ребёнок плачет
который день, который год –
он чувствует, что очень скоро
наденут шапку на него, –
его предупреждает флора,
признав в ребёнке своего.
Ребёнок – он ведь только почка,
потом – яйцо.
потом – птенец,
потом зверёк и –
здесь не точка! –
и вот он ангел наконец!

«У меня есть такой сосед…»

У меня есть такой сосед –
у него и кровати нет,
нет ни пола, ни потолка,
вместо душа ему – река,
вместо лампы ему – луна,
ночь ему – словно мать родна,
ни дверей у него, ни скоб –
лишь один в дому телескоп.
«Во, блажной!» – говорит народ,
проходя там, где нет ворот.
И согласно календарю
я варенье своё варю
и соседу снесу зайду –
он мне даст за него звезду.

«Не под вуалью сжала руки…»