Авиатрисы

Вивьен дала ей попить.

Девушка вновь разлепила губы и зашептала быстро, как в лихорадке:

– Если бы ракетой, я бы умерла прямо там. Но получила пулеметной очередью. Меня окружили два дирижабля. Второй совсем не видела из-за проклятой маскировки, даже не подумала, что может быть другой. Уходила от ракет первого. И вдруг пальба со второго, совсем близко. Кажется, меня хотели схватить. Но я оторвалась. Из-за повреждений корпуса меня сильно сдавило. До сих пор ничего не чувствую.

– Ты настоящий герой, Лили. Самолет летел прямо на бронепоезд. Если бы ты врезалась, мы бы взлетели на воздух.

– Я видела, как приближалась полоса, но знала, что не сумею сесть, поэтому повернула к полю. Дальше как в тумане.

– Ты можешь пошевелиться?

– Ну… Только пальцами чуть-чуть. Вивьен, посмотри, что с моими ногами.

Вивьен аккуратно приподняла одеяло, которым накрыли Лили. Ниже бедер белели бинты и смятые простыни. Проволочный каркас поддерживал одеяло. Капитан ужаснулась, подавила крик в глубине горла. Глаза наполнились слезами.

Вивьен схватила Лили за руку и заставила себя сказать:

– Все хорошо. – Она зажмурилась и повторила: – Все хорошо, Лили. Главное, что ты жива.

– Ты врешь, – слабо отозвалась девочка. На ее глаза тоже навернулись слезы.

– Не плачь, Лили. Я найду доктора. Найду, и он тебе скажет, что все в порядке! И объяснит, что делать дальше.

– Вивьен, – слабым голосом сквозь соленую влагу всхлипывала Лили, – я больше не увижу ни маму, ни Хети, но ты еще можешь выжить. Тебе надо бороться.

Вивьен, не в силах сдерживаться, кинулась в соседний вагон, рухнула на пол и разрыдалась. Она била кулаками по истрепанной ковровой дорожке, ее трясло. На шум прибежали Хейс и врач, с которым только что разговаривал полковник.

Хейс опустился рядом и погладил Вивьен по спине:

– Ну-ну.

Вивьен рыдала несколько минут, а когда истерика стихла, выдавила:

– Что с ней теперь будет? У нее ведь нет ног! Как же так?

– Вызовем дирижабль и перевезем девушку в госпиталь для восстановления, – сухо отозвался врач.

– Ей сделают протезы?

– Не знаю, рано загадывать. Сначала нужно, чтобы она поправилась. Ей раздробило ноги, ребра сломаны, сотрясение мозга, – продолжил доктор. – Самое главное, что сейчас необходимо пациентке, – полный покой.

Вивьен кивала, постепенно приходя в себя.

– Я поеду с ней, – твердо заявила она.

– Нет, – отозвался Хейс. – Мы не можем потерять двух пилотов в один день.

– А если бы нас сбили? Если бы мы обе погибли?

– Это уже другое дело.

– Полковник! Я не оставлю Лили! Я бросила Рози, Лиз и Дани. Я не могу так поступить с Лилиан!

– Никто этого не разрешит. Мне жаль.

– Вы не понимаете. Лили была первым человеком, с кем я подружилась. Меня разлучили с сестрой и родителями. Надо мной издевался Левикот. Он отправил меня в поезде в академию, и вдруг появилась Лили. Она думала, что отбор – вовсе не плохо. И верила: она будет делать что-то хорошее, спасать и помогать. Лили мечтала, как вернется к семье. Я не брошу ее!

Хейс погрустнел.

– Доктор Блок, проведайте, пожалуйста, Лили.

Врач ушел.

– Я понимаю твои чувства, – начал Хейс, оставшись с Вивьен наедине, – но повторяю, никто не разрешит ее сопровождать. Думаешь, военного могут запросто отпустить на отдых?

– Соврите, что я тоже ранена, – предложила Вивьен.

– Столь же серьезно, как и Лили? Никто не поверит.

– Послушайте! Если вы не позволите мне остаться с Лили, я себя убью! Я не шучу. Разобью самолет, если заставите меня лететь!

Хейс тяжело вздохнул и покачал головой. Вивьен была как никогда серьезной.

– И что ты изменишь? Ты ведь понимаешь, что Республика не остановится? Завтра пострадает не Лили, а кто-то еще. Другие девочки, твоя семья, я – мы погибнем от рук дикарей! Иногда поступать правильно трудно, но разве ты не понимаешь, что лишь в твоих силах защитить тех, кто сейчас жив и здоров?

– Хейс! – Вивьен кинулась к полковнику и разрыдалась. – Мне надо удостовериться, что она будет в порядке и о ней позаботятся! – Девочка размазывала по щекам слезы.

Но Хейс прав. Она прошла столько всего, чтобы научиться защищать близких и родину. Нельзя отступать, иначе жертвы – напрасны.

– Проводим ее на дирижабль и вернемся к работе. И попробуем как-то дожить до победы, малышка.

Глава 22

Паровоз с двумя вагончиками быстро добрался до базы Нокс. Эбигейл взяла пару костюмов: брюки да сменные рубашки. Платья остались в академии. Кожаные сапоги почти до колен и теплый непромокаемый плащ теперь ее товарищи. Мелкий дождь моросил не переставая. И если в поезде это добавляло уюта, то на станции уже злило.

По лицу косые капли били очень противно.

Эбигейл спряталась под козырек, где сидел станционный смотритель. Томас стоял неподалеку, не обращая внимания на косую морось.

Как всегда, на таких станциях фоном звучало радио:

– Уважаемый, вы простите, но я вам сейчас морду разобью. Как можно призывать к тому, чтобы проявить милосердие к невеждам?