Авиатрисы

Другая медсестра померила давление и взяла анализ крови у Элизабет.

– Оставим Даниэль здесь ненадолго. Пройдем в соседнюю комнату? – позвала Рейра. Она усадила Лиз на велосипед, закрепленный на перекладинах таким образом, что колеса крутились, но конструкция не двигалась.

– Надо очень быстро крутить педали, а после подышать в маску, замерим объем легких, – объяснила Рейра.

– Как вы такое придумали?

– Сначала все делал Дангар. Понял, что поднять самолет в воздух могу только я, и у него в мозгу что-то щелкнуло. Он видел в этом судьбу. Как одержимый искал то, что дает мне силу. И в итоге нашел.

Вскоре Лиз изрядно запыхалась и уже еле дышала, крутя педали.

– А по поводу того, что Даниэль сказала, – продолжала Рейра, – завтра все-таки нужно будет повторить полеты в метель. Это может вам спасти жизнь на поле боя.

– Не могу больше крутить, – пропыхтела Элизабет.

– Хорошо. Тогда маску. Делай резкий, сильный выдох.

– Ага. – Лиз прижала маску к лицу и выдохнула.

– Как я и думала. Прекрасный объем легких. Но это лишь одна из деталей. Присядь, пожалуйста.

Элизабет устроилась в кресле.

К девушке тотчас направилась медсестра, которая до этого что-то записывала, и начала пристегивать ее руки.

– Эй! Что за?!

– Потерпи пару минут. Будет неприятно, но тест крайне важен. Обещаю, все пройдет хорошо. Потерпи совсем немного.

На Лиз надели маску – она сидела гораздо плотнее, больно стягивая лицо. Рейра нажала кнопку на приборной панели, и Лиз почувствовала, будто из нее высасывают воздух. Она делала вдох с огромным трудом: воздух густой, будто иной консистенции, проливался в легкие, причиняя жгучую боль.

– Что?.. – Она попыталась бормотать, но губы еле шевелились, не издавая ни звука. Закололо в груди. Девушка силилась закричать. Голову словно сковал металлический обруч, сдавливая виски. Лиз дергала руками и ногами, пытаясь вырваться. Ужас переполнял ее, казалось, она вот-вот задохнется.

Она захлебывалась без воды, это было так больно, что глаза покраснели и выступили слезы.

В какой-то момент авиатриса потеряла сознание.

Рейра отключила аппарат и сняла маску.

– Прости. Это часть исследования.

В комнату зашел Дангар.

– Ну что? Закончили? Я хотел посмотреть.

– Вот. Я все записала, – отозвалась Рейра. – Показатели схожие с моими… и с другими подопытными. Даниэль можно не мучить.

– Не мучить? – Он повысил голос. – Не мучить? О чем ты, Рейра! Здесь зарождается чистая наука. Это наш долг! Давай еще раз!

– Девочкам больно. А они могут летать. Не надо причинять им страдания, которые не так уж необходимы. Мало ли что. Ведь были летальные исходы.

– Да, ты права. От Биена потом не отвяжешься. Мозги выклюет, если будет как с той… из первого отряда… как там ее, не помню.

– Гретта Паттерс.

– Точно. Ладно. А я тебе говорил? Скоро привезут еще одну.

– Кого? – удивилась Рейра. Такого в планах не было. И она не хотела смотреть, как истязают подопытного. Живого человека.

Она могла стерпеть многое, по крайней мере, пока не появилось возможности сбежать. Но юные авиатрисы! Рейра, как и Эбигейл, чувствовала необходимость их защитить.

– Лилиан Барт. Лишилась ног, когда ее подбили, но выжила. Какая сила духа, а! Вот какие нам нужны солдаты, чтобы победить проклятых лерийцев!

– Небеса! – выдохнула Рейра. – Ей нельзя сюда.

– Что? Ты о чем?

– Дангар. Прошу тебя! Неужели тебе ее совсем не жалко?

Лицо его мгновенно пошло пятнами. Приятный дедуля превратился в злющего старика, страшного и малость ненормального.

– А Республика жалела нас, когда убила нашу семью! Сына! Внучку! Ты забыла?!

Девушка поджала губы. Она слишком хорошо это помнила. Не хуже, чем старик. Но она не питала такой ненависти к Республике, как он. В конце концов, никем не доказано, кто взорвал «Зефир». Теорий масса. Многие люди потеряли родных и любимых. Но лишь Дангар превратил ярость в энергию, создавшую истребители. Обратной стороной медали оказались ни в чем не повинные девушки, которых приходится бросать в топку военной машины.

Рейра знала, что, если не успокоить Дангара, он рассвирепеет так, что станет неуправляемым, поэтому поспешила добавить:

– Я совершенно другое имела в виду. Она ведь ранена, что с нее толку?

– О, как раз наоборот! Вот увидишь. Я уже сделал кое-какие расчеты.

– О чем ты?

– Для камер давления не нужны ноги, как и для иных приспособлений. А поскольку она уже не вернется на фронт, можно даже проделать вивисекцию. Вскроем легкие и узнаем, из чего они сделаны на самом деле.

Рейре стало дурно, закружилась голова, солнечное сплетение будто запылало огнем. К горлу подступала тошнота. Ей казалось, что все это делают с ней.

Но эксперименты с нее и начались. Тем не менее пока ни разу не доходило до операций на живом человеке. Не было подходящих подопытных, и она думала, что Дангар не осмелится на такое. Даже с Абелией Пеловер он так не рисковал – ведь еще оставалась надежда как-то использовать девушку: медикаменты, которые на ней испытывали, начинали действовать именно так, как нужно.