Авиация и космонавтика 1995 09

Январь 1919 года выдался особенно снежным. На аэродроме намело большие сугробы, и пришлось приостановить полеты, тем более, что мотористы и механики не могли справиться с неполадками в работе моторов на спирто-эфирной смеси, которая давала самые неожиданные эффекты, и особенно при низкой температуре. Иногда удавалось составить смесь так, что моторы работали прекрасно, а другой раз при той же пропорции эфира и спирта моторы давали такие перебои, что о полете нечего было и думать. Все работы этого времени сводились к очистке палаток-ангаров от снега.

В феврале 1919 года, несколько подлечившись от язвенной болезни, я с семьей прибыл в Липецк в авиагруппу, и к вечеру, не успев явиться, свалился с очень высокой температурой, заболев возвратным тифом. Только в начале апреля смог начать работать, и был назначен начальником мастерской-склада.

В марте прибыл всем известный моторист Антонов, а через несколько дней поступил в группу инженер Пахолков. Через некоторое время появился инженер Киреев, выдававший себя за конструктора моторов РБВЗ-6 (это точная копия немецких моторов Даймлер-Бенц). Когда начали его расспрашивать и добиваться объяснений, почему произошло такое поразительное сходство его мотора с немецким, он уехал, по его словам, в Москву. Через несколько дней он снова появился, но куда-то скрылся, а на следующий день арестовали Панкратьева.

Весь личный состав группы во главе с партийной организацией заступился за Панкратьева и его освободили, передав на поруки партячейке.

Что же оказалось причиной ареста? Киреев, желая навредить авиагруппе и, зная, что Панкратьев видный и нужный работник, решил его погубить, но самому остаться в стороне. Для этого он написал в особый отдел донос, якобы Панкратьев намеревается перелететь к белым и набирает себе единомышленников. Сам же, пробыв в Группе пару дней и узнав об аресте Панкратьева, переметнулся к белым. Конечно, мы его больше не видели. Еще в старой Эскадре Киреев вызывал недоверие и подозрительность. По поводу его авторства в отношении конструкции моторов РБВЗ- 6 говорили, что он сумел достать чертежи этого мотора и продать их заводу. Во всяком случае, он сделал большое дело, доставив на завод краденые чертежи.

После этого инцидента все дела группы пришли в нормальное состояние. Летная часть продолжала вывозные полеты новых летчиков. Товарищ Ремезюк пытался научиться пилотированию Муромцем, но у него это получалось плохо, и после нескольких вывозных полетов он прекратил попытки овладеть кораблем. Помощником начальника Авиагруппы был назначен Панкратьев, а Башко, по его просьбе, был назначен начальником технической части, Романов — инструктором-летчиком. Мне удалось завести в складе инвентарные книги и добиться приказания выписывать со склада необходимые материалы.

В мае все опять нарушилось: со стороны Воронежа появилась конница Мамонтова, которая угрохала Липецку.

Тогда Панкратьев, имея на борту Корабля нового начальника части Военлета Ремезюка, совершил боевой разведывательный полет, уточнив расположение и количество белогвардейских частей, чем способствовал ликвидации их наступления. Но ввиду невозможности перебросить на новый фронт достаточных сил, нависла угроза захвата белыми Липецка, — был получен приказ эвакуировать группу в Сарапул (на Каме).

Пришлось работать днем и ночью. Мы сохранили тару, в которой было привезено имущество, благодаря чему удалось очень быстро упаковать ценное имущество и без промедления погрузить его в вагоны. На всякий случай было поставлено передовое охранение, вооруженное тремя пулеметами. К первому эшелону прицепили специально один вагон для семей служащих, которых нельзя было оставлять в Липецке.

Через пару часов вышли еще два эшелона с разобранными Кораблями. В Белеве нас задержали на целую неделю, так как перетаскивать три эшелона в неизвестное место было рискованно, и для выяснения обстановки отправили квартирьеров в разные места и в том числе в Сарапул. На окраине города находился спирто-водочный завод, который не работал ухе два или три года. Рядом было ровное поле, поросшее ковылем. На территории завода находились хорошие помещения под склады, мастерские и для расквартирования всего личного состава. Остальные обследованные места оказались менее пригодными и мы поехали в Сарапул.

Для расквартирования была назначена комиссия под председательством Башко, вновь прибывшего моториста-механика Горелова и комиссара Косенко, которые, осмотрев помещения, распределили их.

Примерно через неделю все пришло в норму, поставили палатки и приступили к сборке кораблей.

В конце декабря в Сарапул прибыли: военлеты Еременко, Моисеенко, электротехник Дворников, мотористы Милованов, Грошев, Буробин, комиссар Полевой.

В середине августа из Главного Управления прислали на должность пом. начальника Авиагруппы Когутова Ивана Львовича, а Панкратьев был отозван в Москву на должность начальника оперативного отдела Управления Военно-Воздушных Сил.