Из «Годовых итогов налета» видно также, что в 1950-1951 г.г., то есть с началом конфликта в Корее, интенсивность полетов по сравнению с 1949 г. резко возросла. Наряду с боевой подготовкой, а также обеспечением охраны и обороны воздушных границ, в 1951 г. начинается освоение мощного хорошо вооруженного истребителя Ла-9.
Однако это уже был «вчерашний день авиации» и, как свидетельствует летная книжка, не закончив освоение Ла-9, отец после 13 полетов на этом самолете приступает к переучиванию на реактивную технику. После всего лишь семи вывозных и контрольных полетов на учебно-тренировочном истребителе УТИ МиГ-15 с общим налетом 1 час 49 минут он самостоятельно вылетел на боевом истребителе МиГ-15 и до конца года выполнил на нем 18 полетов.
Быстрота, с которой происходило переучивание на реактивные самолеты, давалась нелегко… В 1972 г., будучи в экспедиции в Забайкалье, увидел в тайге необыкновенно красивые цветы – даурские лилии. Вспомнил, что ребенком видел их в 1951 г. в руках у людей в городе, где мы жили. Вернувшись в Москву, рассказал об этом отцу. Он сказал: «Да, в Приморье, когда хоронили летчиков, на могилы несли эти цветы. Мы тогда Миг-15 осваивали…».
Помню, что тогда же отец со службы принес мне, дошкольнику, для игры деревянные модели самолетов МиГ-15 со звездами, а также В-29 «Суперфортрес» и F-86 «Сейбр» с опознавательными знаками ВВС США. Значительно позже я узнал, что это были не игрушки – летчики использовали такие модели на занятиях по тактике воздушного боя.
Отец рассказывал, что в Приморье встретился и летал на УТИ МиГ-15 с бывшим заместителем командира 6-го ИАК ПВО Москвы П.М. Стефановским, на МиГ-3 которого осенью 1941 г. сбил свой первый самолет противника. Летчик-испытатель НИИ ВВС, Герой Советского Союза П.М. Стефановский в 1951 г. на Дальнем Востоке возглавил инспекторскую группу ВВС, которая обеспечивала освоение строевыми частями МиГ-15 в полном объеме, в том числе выполнение на этом самолете штопора.
Дело в том, что штопор на реактивном самолете со стреловидным крылом и высоко размещенным оперением существенно отличался от штопора поршневых машин и имел тенденцию переходить в опасный плоский штопор. Поэтому командование запретило выполнение этой фигуры на МиГ-15, о чем косвенно свидетельствует запись о проверке техники пилотирования, с которой начинается летная книжка отца в 1952 году:
Как можно видеть, обычный для любого поверочного полета на истребителе штопор в этом полете не выполнялся.
Чтобы преодолеть боязнь штопора у пилотов, П.М. Стефановский вывез для выполнения этой фигуры пилотажа инспекторский и командный состав дивизий и полков Дальнего Востока вплоть до командиров эскадрилий. По его словам: «Сменялись обучаемые, дозаправлялся самолет после каждого вылета, а я, не вылезая из задней кабины, делал по пять – шесть посадок».
В апреле-июне отец для освоения радиосистемы посадки ОСП выполняет полеты на Як-11, а затем 10 полетов на УТИ МиГ-15 по приборам в закрытой кабине. Кроме того, в этот период им выполнены 12 полетов на МиГ-15 со стрельбой по конусу, посредником на ЛТУ и 19 инструкторских, вывозных и контрольных полетов на УТИ МиГ-15 с летным составом.
В начале июля он выполняет, как потом оказалось, последний в своей летной карьере полет на реактивном самолете над территорией СССР: