Авиация и космонавтика 2012 04

Из беседы с Липгартом Григорович выяснил, что поплавковый самолет С-10 Сикорского не очень удачен: брызги от поплавков попадали в плоскость винта и в расположенный внизу карбюратор, что вызывало ненадежную работу двигателя на взлете. Летающие лодки были лишены подобных недостатков, обладали более высокими мореходными качествами, поэтому их потребность для флота могла оказаться более ценной. А еще они считались в те годы технической новинкой, за лицензионную документацию пришлось бы заплатить немалые деньги. Сообразуясь с этими обстоятельствами, а также по совету заведующего чертежным бюро Андрея Николаевича Седельникова, Григорович уговорил Щетинина отремонтировать самолет бесплатно, но при этом изучить его конструкцию и снять эскизы всех деталей. Щетинин с такими доводами согласился. С Липгарта взяли «для приличия» 400 рублей и принялись за работу.

Как только лодку доставили на завод, ее разобрали. Григорович и Седельников срочно собрали инженеров, техников и чертежников фирмы, которые за несколько дней сняли эскизы всех ее деталей. Дмитрий Павлович по характеру разрушений шпангоутов, лонжеронов, стрингеров воссоздал схему распределения нагрузки по корпусу лодки (а все тонкости сопромата он знал превосходно!), затем произвел необходимые изменения и усиления конструкции, сделав носовую часть корпуса более килеватой.

«Благодаря энергии летчика, в 10 дней аппарат был отремонтирован» – отмечал Д.Н. Александров в рапорте командованию. Липгарт испытал летающую лодку, она исправно летала. Два полета на ней совершил и начальник Опытной станции Александров. После завершения испытаний «Донне-Левек» оформили в казну.

В этой истории довольными оказались все: Липгарт – минимальными финансовыми потерями, Александров – отсутствием выговора, отечественная морская авиация – тем, что избежала закупок предполагаемой большой партии указанных лодок. А Григорович – приобретенным опытом и полученными знаниями.

Впрочем, восстановленная «Донне-Левек» летала менее года. 30 мая 1914 г. она была разбита лейтенантом Краевским в Либаве (как писалось в отчетных документах «из-за малой опытности летчика»), Ее довольно долго ремонтировали, однако с началом Первой мировой войны окончательно списали.

В конце лета 1913 г. Дмитрий Павлович «по горячим следам» приступил к проектированию летающей лодки своей конструкции – не совсем оригинальной, но более прочной и надежной.

Летающая лодка «Доннэ-Левек» во время приготовлений к старту с воды

Летающая лодка М-1

Все имеет свою причину, свое начало. Согласно приказа командующего Балтийским флотом от 25 августа 1913 г. Опытную станцию из Санкт-Петербурга перевели в Либаву, где на ее основе создали Первую авиационную станцию. Попутно там строились железобетонные ангары, казармы, слипы для спуска гидросамолетов на воду. Следом началось проектирование 2-й авиационной станции на острове Эзель (Кильконд). Так создавалась инфраструктура авиации Балтийского флота, для которой поначалу не хватало ни летчиков, ни самолетов.

Поэтому 23 октября 1913 г. заводу Щетинина были заказаны два поплавковых гидросамолета «Морис Фарман-11» и новая летающая лодка типа «Донне-Левек». Если при выполнении первого заказа в основном требовалось спроектировать и изготовить лишь поплавковое шасси для готового самолета, то второй заказ, по сути, представлял собой свободное сочинение на тему «Донне-Левек».

В конструкцию нового лодочного аппарата Григорович внес дополнительные улучшения: изменил обводы лодки, профиль и форму крыльев. Кроме этого, значительному пересмотру пришлось подвергнуть перечень используемых пород дерева, исходя из их наличия в России.

Первая лодка Григоровича имела слегка килеватое днище корпуса и значительное превышение размаха верхнего крыла над нижним. Она была оснащена ротативным двигателем «Гном» 80 л.с. с толкающим воздушным винтом. Изготовление самолета, получившего обозначение М-1 (Морской-1), началось в декабре 1913 г., а его полетные испытания состоялись в июне 1914 г. Летные качества этой первой летающей лодки, по мнению пилотов, были далеки от совершенства, хотя и несколько более высокими, чем у «Донне-Левек».

В декабре 1913 г. Военно-морской флот принял систему опознавательных знаков для своих самолетов. На нижних плоскостях крыльев полагалось рисовать Андреевский крест. На всех плоскостях стабилизатора черной краской ставился номер отряда и условная литера аппарата, например, 1А, что означало: отряд № 1, аппарат типа «А». Позже за литерой стали проставлять порядковый номер машины этого типа, но убрали номер отряда – ведь обстановка часто вынуждала передавать самолеты из одного отряда в другой. С течением времени опознавательные знаки морской авиации видоизменились, а литеры перекочевали со стабилизатора на борт машины. Согласно принятой системе на М-1 рисовались литеры Щ или Щ-1. Они же использовались и в документах флота.