Аврора и Сократ

Напряжённое ожидание продолжалось до самого обеда. За это время в дом прибыли остальные дети, отец семейства и грузовик… Бабушка сидела в своей каморке и ждала.

— Ну вот, они идут, — сказал Мортен.

— Понятно, — кивнула бабушка. Она быстро ходила взад и вперёд по кухне.

Домой вернулся отец, он вымотался на работе, ужасно был рад тому, что оказался дома, и очень проголодался. Бабушка стояла и прищурившись на него смотрела.

— Ну что, бабушка, как ты себя чувствуешь? — спросил отец семейства и снял с себя куртку.

— Спасибо за заботу. Неплохо.

После этого она проскользнула в каморку к Мортену.

— Я уже так за сегодня намучилась.

— Сейчас пора обедать, — сказал Мортен. — Я буду сдерживать смех, но и ты должна обещать то же самое.

Он строго посмотрел на бабушку, а та в свою очередь сделала на лице серьёзную мину и проследовала к столу. Но хоть она и напускала на себя серьёзный вид, она не могла не думать о том, что собиралась сделать, и время от времени кидала взгляд на отца семейства, выясняя, в каком он находится настроении. А он был в насмешливом настроении, что было добрым знаком.

— Что теперь, когда зима кончается, ты намерена делать? — спросил он. — Трамплины в этом году скоро закроют.

— Зато начинаются соревнования по лёгкой атлетике и футболу, — сказала бабушка. Ей хотелось добавить к этому кое-что ещё, но она решила оставить отца семейства в покое. Потому что покой во время еды бабушка считала очень важным как для людей, так и для животных — все должны есть спокойно.

Но, когда отец семейства зачерпнул последнюю ложку киселя и начал уже набивать свою трубку, бабушка сказала:

— Слушай, отец, тебе в следующий час не понадобится твой грузовик?

— Грузовик? — переспросил тот. — Нет, я сейчас, пожалуй, сяду в кресло-качалку и почитаю газету. Или ты хочешь, чтобы я тебя куда-нибудь отвёз?

— Нет, не надо, — сказала бабушка, — я вот только подумала, ты не будешь против, если мы с Мортеном посидим в кабине немного?

— Да, пожалуйста. Вы двое всё не наиграетесь. Представляете, они сядут в кабинку и будут делать вид, будто ведут машину, — сказал он всем остальным за столом. — Ты сможешь отпереть дверь кабинки или тебе помочь?

— Нет, не надо. Мы с Мортеном справимся.

— Только, пожалуйста, не потеряйте ключ, — сказал отец семейства.

— Мы отдадим его сразу же, как только вернёмся, — сказала бабушка. — То есть как только мы выйдем из кабинки.

— Хорошо, — с удовлетворением сказал отец. Он уже направлялся к своему креслу-качалке. Он был сыт, устал и радовался тому, что сейчас посидит в полном покое. Он уселся, бросил взгляд на газету и даже поглядел зачем-то в окно.

Мать семейства тоже выглянула в окно. Вообще-то она хотела тоже подняться и пойти отдохнуть — мыть посуду взялись старшие дети. Но она задержалась и тоже глядела в окно.

— Эти двое так и не повзрослеют, — сказала она. — Они воспринимают игру так серьёзно. Вот сейчас Мортен открывает ворота, словно они собрались со двора выехать.

— Это хорошо, — проворчал отец. — Мортен, он парень обстоятельный. И всё делает как надо.

Сидевшие в комнате засмеялись, и прошло несколько секунд, прежде чем они поняли, что мотор грузовика заработал. А потом грузовик выехал за ворота, остановился, чтобы Мортен успел в него сесть, и поехал дальше.

Отец семейства внимательно глядел, потом зажмурился и поглядел снова. Он как будто не верил своим глазам.

Его грузовик покатился дальше и скоро исчез на лесной дороге.

— Они уехали, — сказала Марта, словно остальные этого не видели.

— Бежим! — крикнул отец. — Мне после обеда бежать трудно, но вы бегите! Бегите за ними!

Мадс был уже за дверью и Мона тоже, а Милли и Мина копошились на полу, отыскивая свою обувь, которую перед обедом сняли. Марен и Мартин действовали спокойнее, но и они выбежали из дома.

А грузовик всё ехал по своей лесной дороге. Эта дорога была поухабистее, чем улицы, по которым привыкла вести машину бабушка, зато она знала её во всех подробностях. Она же ходила по ней в Тириллтопен каждый день в течение стольких лет и знала, где скорости можно было добавить и где вести грузовик следовало помедленнее.

Хотя, конечно, ехала она в целом не так быстро, она же на звание лихача на дороге не претендовала.

— Они выбежали? — спросила она.

— Пока я никого не вижу, — сказал Мортен. — Нет, вон на повороте за нами показался Мадс. Ничего удивительного, он бегает лучше всех.

— Говорить с ним будешь ты, когда он догонит нас, — сказала бабушка. — Я должна смотреть на дорогу и не отвлекаться.

Один раз, когда ей пришлось снизить скорость, переезжая через толстые корни деревьев, растянувшиеся поперек дороги, Мадс догнал их. Он задохнулся на бегу и из-за этого говорить не мог, но Мортен-то мог, а Мадс слышал его и, глотая воздух, взобрался в кузов грузовика.

При следующем торможении их догнали Мона с Мартой. Мадс махнул им рукой, помог забраться в кузов и рассказал обо всём, о чём сообщил ему Мортен. Когда они доехали до перекрёстка с большой дорогой у Тириллтопена, бабушка подождала всех остальных детей.

— Вы все садитесь в кузов! — приказала она.