Австро-Венгерская империя

Поражение при Сольферино имело ряд важных последствий для австрийской политики. Во-первых, император произвел чистку среди высших должностных лиц: в отставку были отправлены министр иностранных дел Буоль, ряд других гражданских сановников и около 60 генералов. Во-вторых, Франц Иосиф преисполнился глубокого отвращения, если не сказать ненависти, к «вероломному» Наполеону III, для которого в приватной обстановке не находил иного выражения, кроме как «этот мерзавец в Париже»; неприязнь австрийского монарха дорого обошлась Франции в 1870 г., когда во время франко-прусской войны Вена сохранила нейтралитет, не поддавшись на французские уговоры ударить в тыл пруссакам. В-третьих, поведение самой Пруссии во время войны 1859 г. не способствовало улучшению отношений между берлинским и венским дворами; путь к битве при Садовой был в каком-то смысле проложен у Мадженты и Сольферино. В-четвертых, проигранная война обострила внутренние противоречия в империи. В Венгрии вновь вспомнили о Кошуте. Неоабсолютизм трещал по швам. Франц Иосиф встал перед необходимостью реформ, к которым испытывал не большую любовь, чем к французскому императору.

* * *

На протяжении по меньшей мере ста последних лет своего существования габсбургская монархия, по сути дела, колебалась между двумя парами полюсов. Одна из этих пар обозна­чала характер ее политического режима, другая — особенности административного устройства. Это были, с одной стороны, абсолютизм и противостоящий ему конституционный Парламентский строй, а с другой — централизм и его антипод, федеративная (или даже конфедеративная) модель. Поскольку Габсбургам и их советникам приходилось иметь дело одно­временно и с политическими, и с административными проблемами (последние в силу специфики Австрийской империи имели ярко выраженный национальный оттенок), перед ними были четыре возможных решения, четыре формы правления, которые могли существовать в этом центральноевропейском конгломерате.

Первая — неоабсолютистский централизм, модель Шварценберга и Баха — была наиболее близка сердцу Франца Иосифа, однако к началу 60-х гг. обанкротилась окончательно. Сохранение подобного строя привело бы Габсбургов к новому 1848 году, и император при всем своем консерватизме понимал это. Вторая, прямо противоположная модель — федерация (или конфедерация) народов, в политическом отношении устроенная как парламентская монархия, так никогда и не была реализована в габсбургском государстве — хотя, как будет показано ниже, в последние годы своего существования Австро-Венгрия медленно и тяжело, но все же двигалась именно в этом направлении. Третья и четвертая модели располагались как бы на, полпути между двумя вышеописанными, по-разному сочетая административный и политический элементы. Это были неоабсолютистский федерализм и парламентский централизм. Стремясь вывести империю из нового кризиса, Франц Иосиф I попробовал и то, и другое.

Еще 29 мая 1860 г. протокол заседания австрийского правительства сухо сообщал о том, что «в газетах все чаще проявляются конституционные тенденции, с подобными явлениями можно встретиться даже в высоких сферах. Его Величество, однако, твердо намерен не уступать подобным устремлениям и считает своим долгом воспрепятствовать заведению представительской конституции, которая совершенно не подходит Австрии». Однако менее чем через полгода, в октябре, император поставил свою подпись под документом, вошедшим в историю как Октябрьский диплом. Это был закон, вновь расширявший права провинциальных сословных собраний, но бесконечно далекий от реального парламентаризма, которому наученный горьким опытом Франц Иосиф пытался противостоять, однако не напрямую, а косвенно, путем укрепления институтов, уже отживших свое.