Австро-Венгерская империя

Попытка оказалась не слишком удачной: даже в Венгрии, где были восстановлены автономия, сейм и официальный статус венгерского языка, Октябрьский диплом восторга не вызвал. Ведь, помимо указанных мер, он сохранял относительную самостоятельность Трансильвании и Хорватии, хотя Банат и Воеводина были включены в состав Венгерского королевства. Недовольны были все, хоть и по разным причинам: централисты и федералисты, консерваторы и либералы, националисты немецкие и мадьярские, чешские и хорватские... Уже через несколько месяцев, убедившись в несовершенстве принятого решения, Франц Иосиф резко переложил руль государства в другую сторону. 26 февраля 1861 г. был подписан февральский патент, который формально являлся уточняющим приложением к Октябрьскому диплому, но фактически означал возврат к централизму, на сей раз — под контролем парламентских ассамблей. Это был первый реальный опыт парламентаризма в истории габсбургской монархии — ведь ни кромержижский проект, ни конституция Штадиона так и не вступили в силу.

Февральский патент предусматривал создание двухпалатного парламента — рейхсрата, члены которого избирались на основе довольно высокого имущественного ценза. Права провинциальных представительных органов, в том числе венгерского сейма, были заметно урезаны: патент, детище убежденного централиста, государственного министра Антона фон Шмерлинга, должен был «превратить провинциальные собрания из органов местного самоуправления в сугубо административные инструменты» (Taylor, 114). На уровне всей империи речь также не шла о сколько-нибудь полном воплощении принципов парламентаризма: правительство не несло ответственности перед рейхсратом, а император сохранял за собой весьма обширные полномочия, особенно в области обороны и внешней политики. Франц Иосиф имел все основания писать матери: «Хотя теперь у нас будет какая-то парламентская жизнь, власть, тем не менее, остается в моих руках...»

Согласно Февральскому патенту, рейхстаг должен был стать как бы двойным: наряду с «большим» парламентом, где обсуждались дела всей империи, предусматривалось существование парламента «малого» — для всех провинций, кроме венгерских. В этом можно увидеть элементы будущего дуалистического проекта, но с явным централистским перекосом. Неудивительно, что сразу же после подписания Февральского патента венгерская политическая элита выразила серьезное недовольство им. Более того: система выборов в провинциальные собрания, разбивавшая избирателей на 4 курии (крупных землевладельцев, горожан, членов корпораций — т. е. объединений торговцев, промышленников, ремесленников и т. п. — и, наконец, сельских жителей), была выгодна главным образом немцам, составлявшим абсолютное большинство во второй и третьей куриях. Посему Февральский патент не устраивал не только венгров, но и славян. Все они отказались послать своих депутатов в рейхстаг, что поставило под вопрос эффективность системы Шмерлинга. Тем не менее даже в неполном составе парламент смог уже к концу 1862 г. разработать и утвердить ряд важнейших законов — новую редакцию торгового кодекса, закон о прессе, освобождавший ее от большинства цензурных ограничений, реформу судебных учреждений и т. д. Австрия, несмотря на несовершенство административно-политического устройства; становилась все более современным и либеральным государством.