Австро-Венгерская империя

Тем не менее автор этих строк далек от стремления представить Сербию в роли «поджигателя войны № 1» или по крайней мере провокатора, больше других способствовавшего ее началу. У сербов были причины желать войны с Австро-Венгрией при поддержке России — но не войны мировой. И не летом 1914 г., когда в силу описанных обстоятельств Сербия не была как следует готова к бою. Удивительная особенность Первой мировой вообще заключается в том, что в Момент начала этой войны ее не хотел почти никто из лидеров Великих и малых держав — но она тем не менее началась. Случилось так, что война оказалась развязана и в то же время возникла как бы сама собой, под влиянием обстоятельств, рабами которых оказались монархи, министры, военачальники — и в конечном итоге подвластные им народы и армии.

* * *

Великобритания и Франция. Стратегические цели внешней политики двух западных держав были практически неизменными на протяжении многих десятилетий. Франция после поражения в войне 1870—1871 гг. с Пруссией-Германией не переставала мечтать о реванше и возвращении потерянных Эльзаса и Лотарингии. Англия, которая еще в середине XIX в. стала обладательницей крупнейшей колониальной империи и господствовала на морях, стремилась к сохранению и упрочению этого положения, которое, однако, к концу столетия оказалось под угрозой со стороны держав, стремившихся к переделу мира. В результате «британское правительство осознало, что Великобритания — империя, находящаяся в обороне, и ее ресурсов может и не хватить для защиты столь крупных приобретений» (Joll, 177). Однако долгое время не было ясно, кто станет главным соперником Лондона в борьбе за мировое господство.

До середины 90-х гг. XIX в. складывалось впечатление, что таким соперником — во всяком случае, в Африке и Юго-Восточной Азии — будет Франция. Острые противоречия между британскими и французскими интересами при разделе африканских колоний несколько раз едва не привели к вооруженному столкновению. К тому же до начала XX в. французский военно-морской флот был вторым по величине после английского. Однако в 90-е гг. внешнеполитические приоритеты Парижа определились окончательно: первое место в списке задач французской политики заняло сведение счетов с Германией. Шансы Франции добиться этой цели возросли после заключения в 1891—1893 гг. ряда соглашений с Россией, оформивших военно-политический союз двух стран. Тем самым было покончено с изоляцией Французской республики, сохранявшейся на протяжении более чем 20 лет. Заметное снижение доли ассигнований на флот при общем росте военных расходов Франции показывало, что в Париже уже не намерены бороться с Англией за колонии, а предпочитают как следует подготовиться к войне в Европе с «бошами».

Сближение между Великобританией и Францией привело, как уже говорилось, к возникновению в 1904 г. «Сердечного согласия». Колониальные споры в Африке и Азии были разрешены. Кроме того, в рамках англо-французских договоренностей Лондон обязался провести реформу своих до той поры незначительных сухопутных сил — с тем, чтобы в случае необходимости иметь возможность послать на континент экспедиционный корпус для поддержки французов. Впрочем, вплоть до 1911 г. условия военного сотрудничества между двумя державами не были сформулированы достаточно четко, и даже после этого либеральное правительство Великобритании предпочитало делать вид, что не связано никакими обязательствами на континенте. Как бы то ни было, Франция добилась дипломатического прорыва: теперь ее союзниками являлись крупнейшая морская (Англия) и одна из крупнейших сухопутных (Россия) держав. К тому же после разрешения итало-французского спора вокруг Туниса Париж и Лондон стали вовсю обхаживать Италию, стремясь оторвать ее от союза с Германией и Австро-Венгрией. Центральные державы были особенно озабочены укреплением франко-британо-итальянского морского сотрудничества в Средиземноморье.