Автобиография

Это создало неприятное ощущение, учитывая тот факт, что все мы приехали туда с намерением продвигаться примерно в одинаковом направлении. Не помогало делу и председательство итальянского премьер-министра Беттино Кракси. Господин Кракси, социалист, и его министр иностранных дел христианский демократ господин Андреотти были политическими соперниками, но разделяли стремление созвать Межправительственную конференцию. Такая конференция, созванная просто большинством голосов, была бы нужна для внесения изменений в Римский договор, причем сами изменения должны были быть согласованы единогласно. Я считала, что конференция не нужна (что я сказала) и опасна (что я подумала). Чего добивались немцы и французы, кроме их желания иметь отдельный договор о политическом сотрудничестве, было неясно. Конечно, они хотели большего движения в сторону европейской «интеграции» в целом, и вполне вероятно, что поддержали бы созыв конференции, если такова была достижима (по причинам, которые я изложу позже, она была). Возможно также, что какое-то секретное соглашение по этому вопросу существовало до начала Совета. Несомненно, что когда у меня рано утром в пятницу была двусторонняя встреча с господином Кракси, он демонстрировал верх сладко-благоразумного поведения; возможность конференции была упомянута, но я выразила свое твердое мнение, что нужные решения могли вполне быть приняты собравшимся Советом без неизбежной отсрочки, нужной для созыва полной Межправительственной конференции. Я ушла с той встречи, думая, как легко мне удалось передать суть своих взглядов.

На самом деле именно господин Кракси сам и предложил на Совете, что мы должны созвать Межправительственную конференцию. Я доказывала, что Сообщество продемонстрировало способность принимать решения в текущих условиях и что нам нужно в тот момент на миланском Совете согласовать внутренние меры, необходимые для продвижения в направлении создания Общего рынка, и внешние меры для политического сотрудничества. Я допускала, что нужно будет усовершенствовать методы принятия решений для достижения этих целей. Я предложила начать шире применять существующие статьи Римского договора для голосования путем простого большинства, в то же время требуя с каждого государства – члена, попросившего отложить голосование, публичного обоснования своего решения. Я призвала к сокращению размера Комиссии до двенадцати членов. Я также распространила документ, описывающий умеренные способы, с помощью которых работа Европейской ассамблеи стала бы более эффективной. Я выступила с предложением, что Люксембургский Европейский Совет, который должен был собраться в декабре, может при необходимости принять форму Межправительственной конференции. Там могут подписываться соглашения и подтверждаться заключения. Но я не видела никакой нужны в особой Межправительственной конференции, вносящей тем временем изменения в договор.

Все это было впустую. Я оказалась раздавлена большинством, куда входил и в высшей степени предвзятый председательствующий. Я не была одна: Греция и Дания тоже противостояли созыву конференции. Джеффри Хау согласился бы. Его склонность к компромиссам отражала частично его темперамент, а частично профессиональную деформацию, свойственную работникам министерства иностранных дел. В то же время это показывало, что членство Великобритании в европейском Сообществе давало министерству иностранных дел голос в каждом из аспектов политики, существующих в Сообществе. И чем больше Сообщество двигалось в сторону централизации, тем влиятельнее становилось министерство иностранных дел в Уайтхолле. Как бы то ни было, Джеффри имел немного более покладистый взгляд на федерализм, чем я.

К моему изумлению и ярости, господин Кракси внезапно поставил вопрос на голосование и большинством голосом Совет постановил созвать Межправительственную конференцию. Я понапрасну потеряла время. Мне придется вернуться в Палату представителей и объяснить, почему наши большие надежды на Милан не оправдались. И за все время пребывания там я даже не успела сходить в оперу. Рассерженная тем, что произошло, я поняла, что мы должны делать хорошую мину при плохой игре. Я выразила наше твердое намерение участвовать в Межправительственной конференции: я не видела пользы в проведении альтернативной политики – что ранее практиковалось Францией – так называемой политики «пустого кресла».

У меня была одна основная положительная цель. Это было создание единого Общего рынка. Нам придется, однако, заплатить за достижение Единого рынка со всеми его экономическими выгодами голосованием путем простого большинства в Сообществе. Этого невозможно было избежать, иначе некоторые страны будут поддаваться внутреннему давлению и сопротивляться открытию своих рынков. Это также требовало увеличения власти Европейской комиссии, но эту власть следует использовать для создания и поддержания Единого рынка, а не для достижения других целей.