Автобиография большевизма: между спасением и падением

Партия скорее была похожа на единый организм, который вдруг начал искать внутри себя болезнь. Отсюда принципиальная роль диагностики, которой посвящены последние главы этой книги. Автобиографии нужно было читать и перечитывать, искать в них исток недомогания коммуниста, диагностировать и лечить. Социологи и психологи были привлечены к проекту совершенствования «я» большевика, неврологической и физиологической профилактике. Проблема лежала в области характера – кое-кому не хватало необходимой «закалки», а это обстоятельство влияло на выдержанность и дисциплину. Отсюда центральное место медицинского дискурса в протоколах чистки, разговор об упадке, оторванности, хандре.

Вычищенные были заболевшими, уклонившимися, заблудившимися, но отнюдь не раскольниками. Оппозиция считалась порчей характера, психофизиологическим недугом, который можно и нужно было вылечить. Правда, какие-то свои внутренние элементы приходилось все же отторгать. Чистка стала базовым механизмом освежения партийных рядов. Но на этом этапе вычищенных жалели. Партия изъявляла надежду, что они сумеют вернуться в ее ряды.

Приложение

Карикатуры

Начнем с определения: «Карикатура (от итальянского caricare – нагружать) – изображение какого-либо явления в смешном, нелепом виде путем намеренного искажения воспроизводимого материала, подчеркнутого нарушения привычных соотношений. Особенно резкую карикатуру называют иногда шаржем (от того же слова, что и карикатура, но в его французской редакции charger)»[2226]. «Сущность классической карикатуры, – пишет Локс, – заключается в преувеличенно утрированном подчеркивании душевных особенностей объекта изображения, обычно таких, которые принадлежат к числу наиболее уязвимых»[2227]. Но если такая карикатура стремилась к тому, чтобы подчеркнуть индивидуальность, «к изображению живой или хорошо знакомой личности», раннесоветская карикатура нередко высмеивала общий тип (представителя класса, буржуя или кулака) или определенное идеологическое направление (монархиста, меньшевика, а позже оппозиционера).

Авторы статьи о карикатуре в Литературной энциклопедии под редакцией В. М. Фриче и А. В. Луначарского отмечали «способы, при помощи которых достигаются карикатурные искажения». Последние оказались весьма многообразными и могли основываться либо просто на чрезмерном подчеркивании имеющихся уже в натуре элементов, либо на приписывании изображаемому предмету признаков, в действительности ему не присущих. Наиболее типичными для первой категории теоретики жанра считали:

а) гиперболу, подчеркивающую имеющиеся в натуре признаки путем их чрезмерного преувеличения,

б) комическую схематизацию, подчеркивающую свойства натуры путем их обособления и отбрасывания всех остальных признаков,

в) комическое отстранение, заключающееся в полном игнорировании всех тех признаков, восприятие которых обусловлено целой сложной системой привычных, условных ассоциаций…

Наиболее распространенные из способов второй категории:

а) реализованная метафора, изображающая один предмет под видом другого, в чем-либо сходного с ним предмета, и наделяющая его признаками этого последнего…

б) экземплификация, заключающаяся в том, что предмету приписывается какая-либо произвольно измышленная автором черта: предмет изображается в произвольно измышленной ситуации, с целью наиболее яркого показа его характерных признаков и осмеяния всего предмета…

Теоретики признавали, что даваемое в карикатуре подчеркнутое искажение действительности роднит карикатуру с гротеском, для которого подобное искажение служит главным определяющим признаком. Тем не менее, подчеркивали они, карикатура и гротеск понятия пересекающиеся, но целиком не совпадающие: во-первых, для гротеска характерно не обязательно всегда присущее карикатуре осмеяние изображаемого предмета, во-вторых, гротеск может рассматриваться только в качестве одного из многих средств карикатурного изображения, поскольку для карикатуры вовсе необязательна фантастически преувеличенная, чудовищная нелепость гротеска. Гротеск мог нарушать самые основные законы природы и тем самым отображать «психоидеологию общественных групп, потерявших веру в устойчивость самой действительности», как, например, мещанства или бывших людей. Карикатура же могла ограничиться лишь частичной нелепостью как явной условностью, выполняющей служебную роль в осмеянии данного предмета; применение карикатуры было «вполне совместимо с самой здоровой, самой устойчивой психоидеологией», якобы свойственной вождям большевизма.