Автобиография красного

XXXV. Глэдис

Он не только был очень голоден, но что гораздо более унизительно –

на высоте 12 000 метров над горами, отделяющими Аргентину от Чили,

красный песчаник которых, изрезанный белыми впадинами,
напоминал пирог с безе, – Герион почувствовал, что возбуждается.
Он сидел между Гераклом и Анкашем.
В самолете было холодно, и они все втроем были накрыты
пледом «Аэроперу». Герион пытался читать.
Только застряв в нем высоко над Андами на полпути к Лиме,
он понял, что роман, купленный им
в аэропорту Буэнос-Айреса, был порнографическим. Он злился на себя за то, что
что-то шевелилось в нем из-за глупых предложений вроде
Глэдис скользнула рукой под ночную сорочку и стала ласкать свои бедра. Глэдис!
Ему было противно это имя. Но его бедра
под пледом «Аэроперу» стали очень теплыми. Он щелкнул выключателем
и засунул книгу подальше
в карман впередистоящего кресла. Откинулся на спинку в темноте. Слева от него во сне
шевелился Геракл. Справа
неподвижно спал Анкаш. Герион попробовал положить ногу на ногу, но не смог, подвинулся
влево. Притвориться спящим
и положить голову на плечо Гераклу. Запах кожаной куртки
у лица и сильное давление
руки Геракла из-под кожи вызвали в Герионе волну желания, яркую как цвет.
Она взорвалась у него внизу живота.
Потом плед шевельнулся. Он почувствовал на бедре руку Геракла, и голова
Гериона отклонилась назад, как цветок мака на ветру,
губы Геракла опустились на его, и внутрь пролилась чернота. Рука Геракла
была на его ширинке. Герион отдался
удовольствию, а самолет летел сквозь облака со скоростью 978 километров в час,
регистрируя температуру -57 градусов по Цельсию.
Две женщины с зубными щетками проковыляли по проходу в красноватой рассветной темноте.
Какие хорошие все эти пассажиры,
мечтательно думал Герион, опускаясь вместе с самолетом на подлете к Лиме. Он наполнился
нежностью, заметив у многих
на щеках красноватые отпечатки в тех местах, которыми они
прижимались во сне к подушкам кресел. Глэдис!

XXXVI. Крыша