Автобиография Шэрон Стоун. Красота жизни, прожитой дважды

Поскольку дома никогда не было типичного гендерного распределения ролей, я смогла приобрести массу навыков, которые обычно считаются мужскими. Я знаю, как смешать и залить бетон, как выложить стену из камня, чтобы она не обрушилась. Все мы научились строить дом, а поскольку росли мы среди амишей, то и делали это, как все амиши: мы строили каркас и стены, а потом поднимали их с помощью канатов. Я стригла лужайку, лопатой очищала дорогу от снега, лазила по деревьям и играла в гольф. Я поколачивала своих братьев, но никто никогда не бил меня. Разумеется, у папы было строгое правило: девочек бить нельзя. Просто мальчишки считали, что к сестрам оно неприменимо, – пока однажды мы не надрали им зады.

Я обожаю вспоминать тот день, когда задала Майку жару. В тот день он в последний раз схватил меня, плюнул и сказал, что мне надо сделать. Я дождалась, пока родительская машина не подъедет ближе (кстати, наша улица называлась Парк-авеню). Как только это произошло (а из кухни все было прекрасно видно), я вбежала в гостиную, где короткостриженный Майк сидел на полу в растянутой трикотажной пижаме, скрестив ноги, и смотрел телевизор. Я постучала его по плечу и, когда он повернулся, со всей силы врезала ему по носу, а потом понеслась на улицу с такой скоростью, будто за мной черти гнались, и всю дорогу визжала и плакала как ненормальная.

Я влетела в папины объятия, и тут из дома как раз вышел Майк. Из носа у него шла кровь.

– Что, черт возьми, ты сделал со своей сестрой?

– Да это же она меня ударила! – воскликнул Майк.

– Ладно, – кивнул папа. – Так что ты с ней сделал, чтобы она так поступила?

Майк до сих пор считает, что я сломала ему жизнь. Я была на семь лет младше его. Он считал, что у него все схвачено, а потом появилась я. Женщина.

Всю нашу жизнь мы с братом то были лучшими друзьями, то не разговаривали друг с другом. Вот так. Он живет в доме Дот на первом этаже. И время от времени заботится о ней.

Точно так же поступали с нами родители. Их воспитание было ужасным, прекрасным, кошмарным и потрясающим. Они делали все, что могли. Они дали нам все. Абсолютно все. Полный ирландский набор.

Образование

Когда я училась в старшей школе, у нас решили провести эксперимент и отправить нескольких ребят на занятия в колледж. Преподаватели тестировали старшеклассников, уменьшая группу претендентов с каждым раундом, и отсеивали до тех пор, пока нас не осталось пятеро. Я и четверо мальчишек стали учиться в Edinboro University[65], ближайшем к нам. Мне было пятнадцать, так что машину я сама не водила. Колледж находился в тридцати пяти или сорока минутах езды от нашей старшей школы в Сагертауне, штат Пенсильвания. Мы подъезжали к университету, а потом расходились в разные стороны – у каждого были свои уроки в зависимости от того, кто в чем силен. Моим первым направлением была английская литература, а вторым, кажется, естественные науки. Со временем я стала склоняться к истории современной архитектуры, для спортивных занятий выбрала гольф, поскольку гольф в нашей семье был чем-то вроде всеобщей негласной религии – только на поле для гольфа все мы находили общий язык. Лучше всех играл Майк и еще тетя Вонн, потом шел папа, потом я, потом Келли и мама.

Один из мальчиков, ходивших с нами в колледж, продержался совсем недолго: он был запредельно умен, но иногда вытворял очень странные штуки. Например, однажды решил доказать, что сможет съесть лампочку, и попытался проделать это прямо на наших глазах. Так мы впервые осознали, что ум и здравый смысл не всегда идут рука об руку. Мы оказались в кампусе колледжа, когда старшему из нас было всего шестнадцать, и были ошеломлены всем происходящим – не только глотателем лампочек. Между пятнадцатилетним подростком и человеком в возрасте от восемнадцати до двадцати двух пролегает огромная пропасть. Обедать мы ходили в кафетерий, и он казался нам просто гигантским, хотя на деле ничего особенного в нем не было – это мы были очень маленькими.

В ту пору мой преподаватель естественных наук в старшей школе, которому тогда было немного за двадцать, постоянно ко мне подкатывал, даже оставлял после школы. Именно он проводил большую часть тестов, необходимых для поступления в колледж. Он, судя по всему, всегда считал, что мне нужно очень много заниматься.

Я пыталась справиться со всеми новыми безумными обстоятельствами, появившимися в моей жизни, и при этом притвориться, что все нормально. После занятий в колледже мы возвращались в школу, шли в специальный кабинет, где дополнительно занимались с другими старшеклассниками (я – алгеброй), или в один из классов, где нам предстояло вести уроки под наблюдением преподавателя (я помогала с английским в девятых классах).

Оценки в колледже у меня были посредственные. Для меня главным было то, что меня интересовало, что я хотела узнать.