Автобиография Шэрон Стоун. Красота жизни, прожитой дважды

Но штука вот в чем: я ничего не потеряла.

В буддизме человек узнает и понимает, что, прежде чем произойдет обновление, должна наступить абсолютная пустота. Не пустота на 59 %, а абсолютная, совершенная прозрачность, полная открытость. Вот что имел в виду Ричард Гир, говоря: «Проходит, проходит, проходит. Проходит, проходит, все проходит. Наступает просветление». Это момент, когда мы очищаемся, чтобы могло начаться обновление. В моем случае нужно было полностью почувствовать, как все идет, идет, идет, а потом проходит – и наступает свет.

Наши родители уйдут из жизни, и вряд ли это произойдет, когда мы будем готовы и ничем не заняты. Я была занята, это правда, но знаете что? Очень жаль! В какой-то момент мы лишимся своих друзей. Иногда это ужасно, особенно когда они уходят друг за другом. В Голливуде есть легенда, что умирают по трое. Когда умирает один человек, его смерть парализует, все замирают в ожидании. Я за год лишилась трех женщин из своего окружения. Учитывая травму, через которую мы, женщины-воительницы, прошли, сражаясь с раком, я чувствую себя солдатом, потерявшим сослуживцев. Это просто невозможно объяснить. Это было ужасно, это глубоко ранило и при этом навеки связало нас.

Первой для меня стала Мардж. Мы с Мардж впервые встретились в кругах голливудской элиты – я ее тогда совсем не знала. Сьюзи и Харольд Беккер[228] закатили нам вечеринку в честь фильма «Казино» – все надеялись, что он возьмет «Оскар». Все было шикарно, воздух бурлил от восторга. В дальнем конце зала образовался этакий кружок крутышей, и Мардж как раз была там. У нее было хорошее чувство юмора, и, как я слышала, она была главным сценаристом «Сайнфелд»[229]. Мы все подкалывали друг друга, и я спросила, мол, «эй, а голова-то почему лысая?» «Рак», – тут же ответила она. На мгновение воцарилась тишина. Мы, не отводя глаз, смотрели друг на друга. Остальные будто растворились вокруг, а мы начали хохотать как ненормальные.

Я сказала: «Ого, вот это было очень интересно. Теперь я хочу написать сценарий для фильма, где я буду играть Смерть, которая хочет уволиться, потому что никому не нравится, а ты, должно быть, постоянно думаешь о смерти… может, вместе напишем?» И все, с того момента мы были неразлучны.

Кто-то, возможно, решит, что мы написали отличный сценарий, но этого так и не произошло. Она по-прежнему умирала, и я стала ухаживать за ней. Еще одной нашей подругой была Кэтлин Арчер, соседка Мардж. Она как-то заметила, что Мардж перестала гулять с собакой, и спросила, в чем дело. Так на какое-то время мы стали командой и лучшими друзьями. Это было хорошее и ценное время.

Нам досталось несколько чудесных деньков. Худшие из них были еще и самыми веселыми. Не знаю, как нам с Кэтлин это удавалось. Очень помогла моя мама. Она в свое время потеряла близкую подругу, Элси. Элси тоже умерла от рака в ту пору, когда слово на букву «р» не произносили вслух, и больше таких подруг у мамы не было. Она понимала, каково это.

Нам досталось несколько чудесных деньков. Худшие из них были еще и самыми веселыми.

В день объявления номинантов на «Оскар» мама испекла пироги с лимонным безе, потому что Мардж попросила. Мардж уже не могла есть, но ей хотелось взглянуть на них, понюхать. Мы принесли пироги, и я забралась к Мардж на кровать, мы включили телевизор. Внезапно на экране заговорили об «Оскарах», и я поняла, что должна быть там. Меня номинировали.

– Черт возьми, Мардж, мне надо бежать! – завизжала я.

– Ты, ты, ты, всегда ты, – ответила она со смешком. Я меж тем выскочила на улицу, держа туфли в руке. Мама бежала за мной.

В те дни, что оставались до вручения премии, мы с Верой Вонг[230] работали над парой платьев. Мы экспериментировали с тканями – где-то удачно, где-то нет. В конечном счете остановились на двух. Одно у нас не получилось, потому что ткань съехала на бок – нас это позабавило и смотрелось необычно, но мы сотворили запасное платье. Вера закончила работу над нашим «победителем» и отправила мне его с FedEx[231]. Оно прибыло за день до «Оскара», но, когда водитель доставал его из грузовика, коробка почему-то выпала, а машина сдала назад и проехала прямо по ней. Коробка открылась, и огромный черный след от шины остался на всей передней части моего розового наряда для «Оскара».

Я взяла его, вошла в дом, села и заплакала. Потом позвонила Эллен Мирожник[232], которая создала костюмы для «Основного инстинкта» и для всех остальных фильмов Майкла. Эллен приехала, взглянула на платье, на меня и оценила ситуацию. Я должна была вручать два «Оскара» вместе с Куинси Джонсом. И сама была номинирована. Мы уставились друг на друга.

– Ладно, – сказала Эллен. – Доставай из шкафа все свои любимые вещи.

– Для вечернего туалета?

– Нет, то, что любишь больше всего.