Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2

Однажды прихожу усталый домой, Энко был у нас и предложил мне прочитать завещание Ленина, обратив внимание на бюллетень, увидев, что это решение XV партсъезда, я прочитал внимательно, сказал, ну и что же, он начал говорить, а жена пошла раздавать обед. У меня поел, он начал говорить о Троцком и Бухарине, а главное, упирал на то, что т. Ленин был прав, когда предупреждал о расколе. Раскол налицо, по его мнению. Мои доводы о контрреволюционной деят[ельности] троцкизма его смешили. С кем он имел связь, он всячески в разговоре стремился увильнуть и как-то однажды сказал, что приезжал кто-то с Урала, кто именно, не сказал.

– хотя всем было понятно, что это был Кутузов. Обсудив с Бурцевым, как размножить документ, получив от него на это согласие, Энко обратился к Паукину. «Вчера Паукин мне сообщил, что он был у Энко и якобы нашел этот бюллетень и стал читать, но Энко ему подсказал, где прочитать – завещание Ленина, и Паукин его переписал». (К делу подшито письмо Ленина к XII съезду на четырех листах, переписанное карандашом рукой Паукина[563].) Читать подпольный документ Энко давала и Вевер, которая была сестрой Паукина и женой Бурцева. После прочтения документа, свидетельствовала она, «я поняла оценку т. Сталина и Троцкого как крутых фигур, которые должны между собой поладить в работе[564].

О брате жены Бурцев рассказывал в кабинете следователя охотно и подробно:

До моего ареста за 2 часа я говорил с Паукиным и выяснил следующее. Паукин говорит, что он механически выбыл из ВЛКСМ, не платя членские взносы и не посещая собрания. Был несколько лет без работы и жил на иждивении матери, периодически выезжая из Коломны. Он говорил и о том, что, работая в Мытищах, проживал у Купецких. Где он там работал, я хочу сказать – Купецкий, я не знаю. С приездом в Коломну Паукин был безработным. Потом поступил в КЦРК рабочим, по очистке монастыря, опять был безработным известный промежуток времени и, в конце концов, поступил на Коломзавод токарем. За все время он исключительно дружил с Купецкими, [я] несколько раз видел их у него на квартире».

Паукин говорил, что готовится к поступлению в вуз, и на все жаловался. «В описываемый мною период он возвращался на свое положение, что его не посылают на работу, что при советской власти также одним жить хорошо, а рабочему (как ему) жить плохо. Вот такие настроения были у него. Когда мы с женой доказывали ему его клевету, злобу <…>».

На этом документ со свидетельством Бурцева обрывается[565].

Следующая страница протокола допроса начинается с описания отношений Паукина с Вевер, явно недовольной братом: «Главным образом, жена упирала на его поведение, пьянство, <…> за что он неоднократно платил штраф. Игра в карты и гулянки по ночам. Забота о матери и т. д. не убеждала. Так было зимой. Поступив на Коломзавод, поведение его значительно улучшилось, уже не проскальзывали те реплики, которые он бросал жене». Все же Бурцев ему «не доверял и проверял его»: в один момент казалось, «что он стал исправляться». Тем не менее Паукин продолжал жаловаться, «что все же мало платят, и нет возможности учиться на работе, ибо она ремонтная и однообразная».