Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Британский палеонтолог Ричард Оуэн дал определение термину «динозавр» (см. главу 1) в 1841 г. в своем «Докладе об ископаемых рептилиях Британии» (Report on British Fossil Reptiles). Именно в триасовом периоде начали появляться разные типы динозавров. Между 1887 и 1888 гг. британский палеонтолог Гарри Сили из Кембриджского университета классифицировал их, выделив две группы: птицетазовые и ящеротазовые[479]. У птицетазовых, отряд Ornithischia, стержни лобковых костей направлены назад. У большинства ящеротазовых, отряд Saurischia, лобковые кости вытянуты в переднем направлении. Впоследствии палеонтологи поняли, что в рамках этих групп необходимо выделить подгруппы (подотряды). Название «тероподы», Theropoda (бипедальные динозавры, обладавшие полыми костями и трехпалыми конечностями), для хищных динозавров предложил в 1881 г. американский палеонтолог Отниел Марш[480]. В подотряде теропод, относящихся к ящеротазовым, в процессе эволюции появились самые страшные хищники, в том числе тираннозавр, Tyrannosaurus rex. Изначально тероподы были хищниками, но некоторые более поздние тероподы стали питаться растительностью, другие – рыбой, а третьи – насекомыми.

Еще одно изменение в классификации произошло, когда вместо формальных групп палеонтологи выделили клады, с общим предком Dinosauria. Общая классификация Сили выдерживала испытание временем 130 лет – до 2017 г., когда палеонтологи, включая Мэттью Бэрона, тоже из Кембриджа, перевернули традиционное представление о кладах динозавров, которые выделяли, исходя из строения таза этих животных[481]. В ходе ошеломляющего нового исследования Бэрон и другие палеонтологи выявили, что прежняя классификация не соответствует данным их последнего анализа. Проведя обзор 74 таксонов динозавров по 475 признакам, ученые обнаружили, что птицетазовые и тероподы, несмотря на отличающееся строение таза, имеют намного больше общего – 21 сходный анатомический признак, – в связи с чем кладу, объединяющую и птицетазовых, и теропод, назвали орнитосцелидами, Ornithoscelida. Новая теория объясняет, почему у теропод и птицетазовых были перья, а у ящеротазовых – нет. По-видимому, от линии теропод позже, в середине юрского периода (165–150 млн лет назад), произошли птичьи динозавры[482].

Несмотря на то что многие виды динозавров были идентифицированы Коупом и Маршем во время знаменитой «войны костей» (см. главу 7), найти хорошие экземпляры всегда было трудно. Птицетазовые динозавры довольно хорошо представлены в палеонтологической летописи. Однако других динозавров, таких как тероподы, находили нечасто, по крайней мере до тех пор, пока в 1958 г. совместная экспедиция ученых из Аргентины и США не обнаружила ископаемые остатки в формации Исчигуаласто. Одним из участников группы был гарвардский палеонтолог Альфред Ромер, который обратил внимание на богатство ископаемых из пластов. Ромер, покидая место раскопок, упаковал некоторые образцы и попытался увезти их с собой в Гарвард. Однако на границе эти экземпляры изъяли, и они оставались на таможне несколько лет, пока Гарвардскому университету не удалось наконец уговорить власти разрешить вывоз[483]. В формации Исчигуаласто, которая, как уже отмечалось ранее, образовалась, когда Пангея раскалывалась, палеонтологи обнаружили некоторых из древнейших теропод. В 1961 г. аргентинский владелец ранчо Викторино Геррера нашел заднюю часть скелета герреразавра, Herrerasaurus, одного из ранних теропод, которого назвали в честь обнаружившего его фермера (рис. 10.1). Потом был обнаружен и череп герреразавра.

Еще один выдающийся экземпляр, найденный в формации Исчигуаласто в 1993 г., – эораптор, Eoraptor[484]. Формация Исчигуаласто относится к карнийскому веку поздней эпохи триаса, и ее возраст составляет примерно 227,8 млн лет. До настоящего времени в этой формации обнаружены три или четыре таксона базовых теропод[485].

Кроме того, важный участок с ископаемыми остатками динозавров палеонтологи нашли в позднетриасовой формации Чинли на плато Колорадо, штат Юта. Эти горные породы немного моложе, чем формация Исчигуаласто, но в них, как и в Исчигуаласто, также представлены пойменные отложения. Сегодня эта местность представляет собой пустыню, но горные породы отлагались во влажных условиях триаса. В этой формации найдено множество растений и животных, однако кости динозавров встречаются относительно редко. В 2011 г. палеонтологи обнаружили череп базового хищного теропода демонозавра, Daemonosaurus, в алевролитовой пачке формации Чинли (рис. 10.2)[486].

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука