Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Диаграмму иногда называют Древом Жизни, однако считается, что такое название неверно[310]. Дарвина больше интересовал механизм эволюции, который он назвал естественным отбором, чем закономерности эволюции. Истоки концепции Древа Жизни и использование этого словосочетания связаны с Библией. Дарвин упоминает сравнение с ветвящимся деревом[311], но он использует его в качестве аналогии с тем, как дерево растет: отдельные ветви становятся более заметными (успешными) по сравнению с другими, которые увядают и отмирают. Дарвин приводит аналогию с деревом, говоря о конкуренции между видами, но сам он никогда не называл эту диаграмму Древом Жизни.


Рис. 7.2. Диаграмма ветвящихся линий жизни (Darwin, 1860. P. 108–109, разворот)


Философы Античности и Средневековья говорили о Великой цепи бытия, или scala naturae – лестнице природы. Согласно представлениям о Великой цепи бытия, Земля и неживая природа находятся у основания структуры в виде лестницы, за ними следуют растения, животные, люди и, наконец, божество. Формы, занимающие на лестнице более высокое положение, имеют власть над теми, что находятся ниже их. Такая структура на протяжении долгого времени оказывала значительное влияние на представления о морали, политике, науке и многом другом: например, при монархии король, как властелин своих подданных, обладал правом собственности и властью над всем своим королевством[312]. Первые представления, связанные с Великой цепью бытия, существовали уже за тысячи лет до того, как греческие философы сформулировали эту концепцию. Она имеет отношение даже к геоцентрической модели Вселенной, приписываемой Птолемею, который утверждал, что Земля находится в центре Вселенной, а вокруг нее вращаются все остальные планеты и Солнце[313]. Такой точки зрения придерживались до тех пор, пока в XVI в. не появилась работа Николая Коперника, в которой был изложен новый взгляд на Солнечную систему и место Земли в ней в рамках гелиоцентрической модели, с Солнцем в центре.

Идея о Великой цепи бытия оставила свой след в некоторых вариантах современной шкалы геологического времени[314] и, возможно, в представлениях людей о развитии жизни. В некоторых случаях на временной шкале представлено поступательное движение, отражающее этапы развития жизни на Земле: бактерии, простейшие, рыбы, земноводные, пресмыкающиеся, динозавры (нептичьи и птичьи), млекопитающие и люди на вершине Последовательности Жизни[315]. Проблема такого рода изображений заключается в том, что люди могут рассматривать последовательные изменения форм жизни как линейное движение. Но такое отображение не должно восприниматься как иерархия становления жизни. Шкала геологического времени представляет траекторию времени: миллиарды лет от прошлого к настоящему. Более полно проиллюстрировать распределение жизни позволяет таблица с указанием продолжительности существования различных форм организмов (рис. 7.3). Все живые организмы имеют общего предка, который не представлен на рисунке. Начало темных вертикальных линий обозначает время, когда предковая форма модифицировалась в конкретный таксон, показанный на иллюстрации, и продолжила свое существование во времени.

После изложения представлений о естественном отборе Дарвин сосредоточивается на теории общности происхождения, или «общности происхождения, сопровождаемого модификацией», в соответствии с которой признаки передаются от одного поколения к следующему, что приводит к изменению вида со временем и появлению нового вида в результате действия естественного отбора. Исходя из представлений о действии естественного отбора и общности происхождения, сопровождаемого модификацией, Дарвин предположил, что у всех существ был общий предок. По мнению ученого, естественный отбор был самым важным, но не единственным механизмом эволюции. Чарлз Дарвин зашел гораздо дальше в разработке эволюционной теории, чем Ламарк и другие, связав эволюцию с механизмом естественного отбора. Идеи Дарвина были революционными, они подрывали основы представлений о статичных видах, помещая человека «в течение эволюции животных»[316].


Рис. 7.3.Шкала геологического времени с последовательностью ископаемых (USGS, 1997)


Окаменелости и сохранение древних живых организмов

Критики Дарвина ссылались на очевидную неполноту палеонтологической летописи, и Дарвин это с готовностью признавал. Проблема заключается в том, что фоссилизация – это необычный процесс, вероятность которого довольно мала[317], к тому же геологи должны определить местонахождение окаменелостей и извлечь их.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука