Автор и герой в эстетическом событии

⁴ Как представляется, здесь налицо «диалогическая» бахтинская реплика в адрес статьи Г. Риккерта «О системе ценностей», которую, вероятно, в это время перечитал или вспомнил Бахтин (см.: Логос. 1914. Т. I. Вып. I). Риккерт говорит о культуре как о незавершенной системе ценностей, становление которой осуществляется в ходе истории. Ценность понята Риккертом при этом как цель деятельности, имеющей характер оформления или свершения (Voll-Endung), что тотчас приводит на ум бахтинское «завершение». Риккерт подвергает ценности классификации в зависимости от степени оформленности их материала; систему образуют ценности, принадлежащие выделенным при этом шести уровням. В концепции Риккерта подчеркнуто, что ценностная система, будучи открытой, все же остается при этом системой с присущим ей элементом окончательной свершенности (ценности искусства). Бахтин и противопоставляет этому образу «системы» образ «органического единства» культуры, заимствовав его у О. Шпенглера. «Открытость» этого культурного организма понимается в данном месте 1970–1971 в соответствии с идеей «диалога культур», представленной в О.

⁵ См. прим. 36 МГН.

⁶ В книге 6 («Русский инок») романа «Братья Карамазовы» в разделе «Таинственный посетитель» рассказана история человека, совершившего убийство, признавшегося в нем спустя четырнадцать лет юному Зосиме и возненавидевшего затем своего конфидента вплоть до страстной жажды уничтожить его. Жить в сознании того, что существует «судья» его преступления, пусть абсолютно пассивный и безгласный, казалось убийце невозможным.

⁷ Под «инобытием» солнца Бахтин здесь, видимо, понимает его образ в сознании (обратно к «инобытию» у Гегеля, который определял природу в качестве инобытия абсолютной идеи). Говоря об изменении солнца при появлении в мире сознания, Бахтин исходит из своей интуиции «архитектоничности» бытия (в смысле ФП и АГ): эстетическое «завершение» солнца извне неким сознанием обогащает его существование «в себе и для себя».

⁸ Нужда в «другом» («ты») для рождения самосознающего «я» – общее место диалогической философии. В варианте, например, Бубера имеем следующее: «Через Ты человек становится Я. Противостоящее приходит и исчезает, события-отношения множатся и рассеиваются, и в этой смене становится все более ясной, усиливаясь от раза к разу, неизменность партнера, приходит осознание Я. Правда, оно возникает все еще в паутине отношения, в связи с Ты, как возможность различить того, кто стремится к Ты, пока однажды не разорвется связь и в какой-то краткий миг Я окажется противостоящим самому себе, изолированному, как некоему Ты, чтобы затем тотчас овладеть собой и отныне вступать в отношения, уже осознавая себя» (Бубер М. Я и Ты. Указ. изд. С. 311).

⁹ Из стихотворения В. Ходасевича «Перед зеркалом» (1924).

¹⁰ Ср. у Бубера: «Каждое Ты в мире по сути своей обречено стать вещью или, во всяком случае, вновь и вновь погружаться в вещность. На языке объективном можно было бы сказать, что каждая вещь в мире может до или после своего овеществления являться какому-либо Я в качестве Ты. <…> Оно – куколка, Ты – бабочка. Только не всегда это – состояния, которые четко отделены одно от другого: часто – это одно, в глубокой двойственности, запутанное событие» (Бубер М. Я и Ты. С. 304).

¹¹ Данный фрагмент вместе со следующими тремя абзацами посвящен проблематике, детально проработанной в О.

¹² См.: Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». СПб., 1904. Жуковский в этой книге представлен в качестве поэта-сентименталиста по преимуществу.

¹³ Спиритуалы — наиболее радикальные последователи св. Франциска Ассизского в конце XIII в.; Бахтин имеет в виду в первую очередь религиозного поэта Якопоне да Тоди, в чьих стихах проникновенно выражено сострадание мукам Христа и Девы Марии.

¹⁴ Последний абзац содержит заметки Бахтина к работе о сентиментализме; по его личному свидетельству, она им была написана, но не сохранилась (см.: ЭСТ, с. 407, прим. 4 (С.Г. Бочарова) к 1970–1971).

¹⁵ Ср. у Гадамера: «Позднейшее понимание обладает по отношению к изначальной продукции принципиальным преимуществом и потому может быть признано более глубоким. <…> Каждая эпоха понимает дошедший до нее текст по-своему. <…> Всегда смысл текста превышает авторское понимание. Поэтому понимание является не только репродуктивным, но всегда также и продуктивным отношением» (Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Указ. изд. С. 350–351).