Читаем Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами) полностью

Ночью звезда, опускаясь к ногам, зябко дрожит в воде, лес остывающий движется к нам, волны чужих надежд.

Ночью, деревья отдельно, как мы: каждому по звезде. Сонные блики лежат у кормы, сонно припав к воде.

Лодка, уютная как колыбель, как колыбель чиста, в лилиях в белых и в звёздах с небес, как колыбель - в цветах.

6/8 * * *

- Нет не уходи

Нет не уходи когда унылой пеленой висят дожди и неба синего не видно впереди и мокрый холод разливается в груди не уходи когда окно от серых туч и серых струй почти темно за ним колеблется размытое пятно и в тусклом сумраке за мокрою стеной передо мной твои глаза пересекает капля будто бы слеза и губы движутся но нечего сказать и память снова возвращается назад к твоим глазам и старый двор пустой и мокрый на меня глядит в упор и повторяет наш последний разговор почти без слов и тем понятнее укор и до сих пор идут дожди кругом зима а у меня идут дожди и хоть бы маленький просвет был впереди и всё кричит во мне кричит не уходи, не уходи

2/4 * * *

- Ни о чем не жалеть

Ни о чём не жалеть, этот мудрый печальный закон много лет, много лет лечит нас и, как доктор домашний, знаком. Ни о чём не жалеть, значит все остальные слова, как леса в ноябре опустели и гулко грохочет листва.

Ни о чём, никогда не жалеть, не жалеть, только "нет", только "нет", в этой малой частице кончается след никуда не ведущих, но прожитых дней.

Ни о чём не жалеть: если узел нельзя развязать, то рубить смысла нет, надо просто повязку надеть на глаза. Ни о чём не жалеть, если память беззвучно кричит, если жжёт, словно плеть, и сквозь трезвые строки рыдает мотив.

Ни о чём не жалеть - это значит уйти, зачеркнуть навсегда всё что было с тобой, значит память убить и убить свою жизнь за годами года.

Ни о чём не жалеть, умоляю меня не проси. ни о чём не жалеть - это сверх человеческих сил.

- Отчего в глазах прозрачно-карих

Отчего в глазах прозрачно-карих золотая грусть не печалься славный мой товарищ больно ну и пусть разве это осень если сброшен первый жёлтый лист если столько ласки сердце носит милая очнись.

Припев: Не грусти коль жизнь покажется

одинокою это кажется

обязательно окажется

кто-то нужный на пути

и как странно всё изменится

неизвестно куда денется

что мешало нам надеяться

от беды своей уйти.

Красною листвой земля согрета гаснущий костёр в лес осенним золотом одетый я войду как вор в синей вышине сомкнулись кроны в жёлтое кольцо посмотри же на свою корону подними лицо.

Припев: И судьбой не избалована

вдруг проснёшься коронованной

царство осени бесценное

упадёт к твоим ногам

и прекрасна словно Золушка

ты на месте в этом золоте

и сама как драгоценность ты

хоть себе не дорога.

Вздрагивая ляжет на ладони крохотный листок ты не бойся мы тебя не тронем жёлтый огонёк опускайся где-нибудь в сторонке мы замедлим шаг где твои братишки и сестрёнки меж собой шуршат.

Припев: В этом шорохе услышится

ах как дышится ах как дышится

даже падая колышется

каждый листик погляди

разве можно разувериться

если любится и верится

если хочется надеяться

если столько впереди.

3/4 * * *

- Осенняя песня

В небе облака из серой ваты, сыровато, серовато, не беда, ведь я привык. В луже эта вата намокает, и волнуясь пробегает под водою мой двойник.

Люди даже днём не смотрят в окна, на дожде антенны мокнут, телевизоры в тепле, город подставляет небу крыши притворяясь, что не слышит танец капель на стекле.

Вечер дарит свету отраженья, и квартир немые звенья повисают над двором. Ветер отражения полощет, он наощупь ищет площадь, и освистывает дом.

- Осенняя цыганочка

Мучит голову рассвет, осень год за годом, нету дня и ночи нет славная погода. Капли скачут на стекле городские шутки. Ах, не будет ли светлей днём, хоть на минутку?

Год ли, день ли, так сошлось, всё по счёту платишь. Даже брызги от колёс все летят на платье, не промажет ни одна, всё сполна досталось. Да была ль в году весна? Сроду не бывало!

Завести коня во двор, запереть ворота, кто там бродит - гость иль вор думать неохота. А подумать, всё равно, всё равно сворует оглянись, с кем пьёшь вино? Кто тебя целует?

Мучит голову рассвет, что ж, рассвет и только, не спрошу: "Вам сколько лет? Осеней вам сколько?.." Ночь проходит по земле, капли бьют "Цыганку", вроде, стало веселей, только наизнанку. ж3 р.

- Песня об утреннем городе

2/4

Этот город - он на вид угрюм, краски Севера полутона, этот город - он тяжелодум, реки в камень он запеленал. хс.

А сейчас, дождями перемыт, пряча лужицы в своей тени. Розовеет на Неве гранит и дома стоят совсем одни. хс.

Птичий гомон будит Летний сад, разминаются мосты, кряхтя. Силуэты обрели фасад, в эту ночь я у него в гостях. хс.

- Поезд издалека

Дальний слышится гудок, рельсы шепчутся о чём-то, пасажирский, иль товарный им пока не угадать. По щеке скользит цветок, вьётся труженица-пчёлка, будто до него и верно не секунды, а года.

Безразличный примем вид или лучше - беззаботный. Будто и взаправду поезд электричка, товарняк. Ну проедет, пролетит, полно врать перед собой-то, жуй травинку, успокойся, ты сейчас увидишь знак.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература