Автострада запредельности

Чуть дальше впереди мы заметили еще одну незанятую ячейку, и наш водитель проскочил внутрь с торжествующим кудахтаньем.

Фальн находился от нас на приличном расстоянии, его титанические грибообразные громады под свирепыми лучами солнца сияли ярко-розовым цветом. Я насчитал шесть отдельных структур различной высоты, все они были связаны между собой паутиной мостиков и прозрачными куполами, которые меняли интенсивность цвета в зависимости от освещения.

— Неужели нам придется идти? — со вздохом спросил я, — До ближайшего здания не меньше пяти километров.

— Нет, — ответил Рагна. — Мы можем поехать на гиррна-фальн-наррог, подземном транспорте. Как он по-вашему называется? — Ахгирр похлопал себя по голубоватому лбу, — Метро! Вот тут.

Он показал вправо на спускавшийся вниз туннель, действительно похожий на вход в метро.

Ступеньки привели нас на площадку, с которой мы шагнули на эскалатор шириной метров десять. Внизу толпа терпеливо ждала следующего поезда на просторной, чистой и хорошо освещенной станции.

Я с интересом рассматривал окружавших меня чужаков. Большая часть ахгирров, мужчины и женщины, предпочитали одеваться одинаково, причем излюбленной одеждой была облегающая туника серого или коричневого цвета, перехваченная белым пояском. Другие ногоны остановили свой выбор на ярких, почти вульгарных одеяниях, с вытканными или нарисованными узорами.

Прически варьировали от весьма фантазийных до абсолютно кошмарных (исхожу из человеческих стандартов в общем и моим личных в частности). Ахгирры, судя по всему, принадлежали к самой скромной части своей расы.

Поезд оказался самим совершенством ослепительно-белого цвета с розовым ободком и формой напоминал пулю. Тихо появившись из туннеля, он плавно скользнул вдоль платформы до полной остановки. Двери с шипением открылись, и мы вошли в ближайший вагон, устроившись затем на удобных мягких сиденьях.

Я спросил Рагну:

— Если от фальна до фальна можно добраться в этих замечательных штуках, зачем ездить на машинах?

— Некоторые живут вне фальнов, пока для них нет места.

— То есть в пустыне, как ваш народ, — уточнила Сьюзен.

— Да, таких много, — ответила Тиви, — но они совсем не хотят там жить. Привилегия жить в фальне передается по наследству от родителей к детям, ее также можно продать. Кстати, за нее идет жестокая борьба: судебные споры и даже убийства.

— Странно, что вдоль дорог мы не видели никаких небольших поселений, — сказал я.

— О, на этой планете их совсем немного. Это же пустыня.

Поезд тем временем набирал скорость плавным, мощным рывком и спустя мгновение уже мчался под сводами туннеля.

— Почему-то всегда теряешься, когда соображаешь, что инопланетные культуры такие же сложные, как и наша, — со вздохом произнесла Сьюзен.

— Ага. Наверное, всему виной те романы двадцатого столетия, где описывались суперсущества в серебристых космических кораблях, спасавшие коллективную задницу человечества, — ну, или что-то в этом роде. Подобные идеи обычно плотно прилипают к массовому сознанию, — сказал я.

— Это прямо про меня!

Я поцокал языком.

— Скверная привычка — принижать себя. Тебе это известно?

— Я действительно не очень люблю себя, — пожаловалась Сьюзен.

— Значит, вырыла себе изрядную яму.

— А есть ли у тебя лопата ее зарыть?

Вместо ответа я поцеловал ее в щеку и затем обнял узкие плечи. Рагна и Тиви одобрительно нам улыбнулись. Правда, мы хорошенькие?

Кое-кто из ногонов таращился на нас, но большая часть пассажиров вагона просто не замечала. Рагна уже говорил нам, что весть о появлении людей распространилась по всей планете и что нами очень интересовались. Мне кажется, он сильно преувеличил: как можно взбудоражить публику известием о том, что открыта еще одна раса чужаков?

Мы проехали три станции, на каждой в вагон набивалась целая толпа желавших составить нам компанию, и, прежде чем мы добрались до конца линии, кое-кто располагался почти у нас на коленях. Четвертая станция — и мы присоединились к потоку пассажиров, которые спешили покинуть вагон.