Читаем Аз, Клавдий. Божественият Клавдий полностью

И ето пак се връщаме към оня момент, когато се видях понесен из големия двор на двореца върху раменете на двамина преторианци, а императорската гвардия от германци се тълпеше наоколо ми и посвещаваше своите асъгаи в моя служба. Най-сетне успях да накарам преторианците да ме свалят и убедих четирима германци да ми донесат носилката. Донесоха я и седнах в нея. Съобщиха ми, че са решили да ме отнесат в лагера на преторианците, в другия край на града, където да ме пазят срещу евентуални посегателства за убийство. Отново бях започнал да се противя, когато в задния край на тълпата ми се мярна нещо цветно. Ръка, облечена в пурпур, се размахваше към мене с едно странно кръгообразно движение, което ми спомни за ученическите години.

Казах на войниците:

— Струва ми се, че съзирам цар Ирод Агрипа. Ако желае разговаря с мен, нека дойде веднага.

Когато Калигула беше убит, Ирод не бил наоколо. Той ни бе последвал на излизане от театъра, но един от заговорниците, който се престорил, че го моли да ходатайствува пред Калигула за някакво благоволение, го отвел настрана, тъй че Ирод не бил свидетел на самото убийство. Ако действително съм го познавал така, добре, както си мисля, той непременно щеше да спаси живота на Калигула с някаква хитрост; а сега, като се е изправил пред трупа му, най-демонстративно му изразил благодарност за предишните благодеяния. Прегърнал го, както бил облян в кърви, и го отнесъл нежно в обятията си до двореца, където го положил в императорското ложе. Дори пратил да доведат хирурзи, като че ли Калигула не бил все още умрял и имало възможност да му се помогне. А сетне се измъкнал от двореца през друга врата и бързо се върнал в театъра; там накарал Мнестер, актьора, да изрече знаменитата си реч, оная, с която успокои възбудените германци и ги спря да изколят зрителите като отмъщение за смъртта на господаря им. После отново се втурнал назад към двореца. Когато чул какво се е случило с мен, смело пристъпил в двора, за да види дали може някак си да ми помогне. Трябва да призная, че видът на кривата Иродова усмивка — единият ъгъл на устните извит нагоре, другият смъкнат надолу — доста ме ободри. Първите му думи бяха:

— Поздравления, Цезаре, за избора: дълго да се радваш на почестите, с които те даряват тези храбри войници, и дано аз да имам славата на твой пръв съюзник!

Войниците бурно го акламираха. А след това, приближавайки ме и стискайки ръката ми в своята, той усърдно ми заприказва на финикийски, език, който знаеше, че познавам от проучванията ми в историята на Картаген, но който никой от войниците не разбираше.

— Чуй ме, Клавдий. Знам какво чувствуваш. Знам, че наистина не желаеш да станеш император, но заради всички нас, както и заради себе си, не ставай глупак. Не оставяй да ти се изплъзне онова, което боговете ти дават по свое желание. Мога да си представя какво си мислиш. Върти ти се лудешката идея да предадеш властта си на Сената веднага щом войниците те пуснат. Това ще бъде същинска лудост; то ще е сигналът за гражданска война. Сенатът не е друго освен стадо овце, но сред тях има и три-четири вълка, които са готови в мига, когато се откажеш от властта, да се сбият помежду си за нея. Първо там е Азиатик, да не говорим пък за Виниций. И двамата бяха в заговора, затова сигурно са готови на най-необмислени неща, само и само да не бъдат екзекутирани. Виниций вече се смята за Цезар заради женитбата си с племенницата ти Лесбия. Ще я върне от заточението и двамата ще образуват силна комбинация. Ако ли пък не е Азиатик или Виниций, сигурно ще е друг някой, вероятно Винициан. Ти си единственият възможен император за Рим и армиите ще застанат здраво зад теб. Ако не поемеш отговорността поради някакъв глупав предразсъдък, това ще е краят. Друго няма да ти кажа. Премисли го и горе главата!

После се извърна и викна на войниците:

— Римляни, поздравявам ви и вас. Не бихте могли да направите по-мъдър избор. Новият ви император е смел, щедър, учен и справедлив. Можете да му вярвате, тъй както вярвахте на славния му брат Германик. Не се оставяйте да ви заблуждава Сенатът или някои други военачалници. Дръжте за император Клавдий и той ще държи на вас. Най-сигурното място за него е във вашия лагер. Тъкмо го посъветвах да ви се отплати щедро за верността ви.

С тези думи той изчезна.

Перейти на страницу:

Все книги серии Клавдий (bg)

Похожие книги

Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
Салават-батыр
Салават-батыр

Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания.Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей.Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.

Яныбай Хамматович Хамматов

Проза / Историческая проза