Азбука для двоих (СИ)

Чонин добрался до табурета и сел, провёл ладонями по лицу, сделав глубокий вдох.

— Я смогу, — пробормотал он, стараясь не смотреть на собственное отражение в зеркале. — Смогу.

Убегать и прятаться ему не хотелось. Он даже не рассматривал такой вариант в принципе. Всё равно от себя самого не убежишь. Зато в набор достоинств Чонина входили сила воли и целеустремлённость. Ну и непрошибаемое упрямство, хотя вот это вряд ли можно назвать достоинством.

========== - 9 - ==========

Комментарий к - 9 -

Доброй ночи, котики)

И с праздником всех :)

- 9 -

Утром Чонин ввалился в музыкальный класс с опозданием в две минуты. В одной руке держал сумку, а второй пытался застегнуть пуговицы на рубашке. Ткань липла к мокрым после душа плечам и груди, а с волос капало. Но Чонин прямо смотрел на Чондэ.

— Извините за опоздание.

Чондэ тут же отвёл глаза, будто увидел нечто откровенно непристойное и постыдное, и жестом велел Чонину сесть рядом с Кёнсу.

Чонин торопливо вытянул из сумки тетрадь и принялся застёгивать рубашку обеими руками.

— Ты бы хоть вытерся, — шепнул ему Кёнсу. — Рубашка же мокрая и прилипла. Что с рубашкой, что без…

— Времени не хватило, — огрызнулся Чонин и отбросил ладонью влажные волосы со лба. Поймал взгляды сидевших слева девушек — они пялились на его грудь, где отчётливо проступали два тёмных пятнышка. Зато Чондэ не пялился. Точнее, демонстративно не смотрел на Чонина вовсе и торчал за преподавательской трибуной. И начал занятие не с издевательств над Чонином — выбрал другую жертву.

Чонин отсидел занятие до конца в молчании, обделённый вниманием Чондэ полностью впервые за всё время. И впервые он мог смотреть на Чондэ, не опасаясь, что его взгляд заметят. Они как будто поменялись местами.

На занятии по вождению Чондэ оставался таким же холодным и отстранённым. И допекал замечаниями, причём несправедливыми и “на опережение” — буквально за миг до того, как Чонин собирался что-нибудь сделать совершенно правильно.

Чонин помрачнел, остановил машину на финишной позиции и полез из салона, размышляя на тему грядущей субботы. Теперь, наверное, приходить к Чондэ уже было незачем. И к лучшему. С другой стороны, Чонин рассчитывал на обычное отношение Чондэ. Чтобы Чондэ относился к нему как к любому другому студенту. Но для Чондэ, очевидно, существовали только крайности. Либо навязчивое внимание, либо демонстративное невнимание.

— Ким Чонин.

Чонин замер с сумкой в руке, потом медленно повернулся и недоверчиво посмотрел на недовольного Чондэ. Неужели его всё-таки заметили впервые за весь день?

— Жду тебя в субботу в восемь.

— Но разве…

Чондэ даже слушать не стал — просто ушёл, а Чонин остался стоять на месте с растерянным видом.

Зато на следующий день всё вернулось к привычному режиму. Чондэ опять мучил Чонина на занятии по вокалу, выводил из себя едкими замечаниями и требовал невозможного, а студенты радостно посмеивались и корчили Чонину рожи — им этот цирк всегда нравился.

— Или ты поёшь, или я тебе ставлю низший балл, — пригрозил торчавший за роялем Чондэ.

Чонин стоял возле проклятого рояля и стискивал пальцами вырванную из тетради страницу с текстом песни. Две трети этой самой песни уносились выше первой октавы. И для Чонина, который чувствовал себя канатоходцем над пропастью уже на соль первой октавы, это было как смертельный номер в клетке со львами.

— И как вы это себе представляете, наставник Ким? — пробормотал он себе под нос, с отчаянием глядя на фа второй октавы. — Можно спеть это на октаву ниже?

— Тебе — нельзя. Итак…

Чондэ заиграл, и Чонин помрачнел, предвкушая очередной позор. Но, как ни странно, ему удалось спеть всё довольно сносно, пусть и тихо. Только удовлетворить Чондэ это не могло в принципе. Он раздражённо поднялся, шагнул к Чонину и устремил на него сердитый взгляд.

— И что это? Ты кого-то напугать боишься? Считаешь, это пение подходит для сцены? То есть, я должен сидеть в пятнадцатом ряду и изо всех сил напрягать слух, чтобы уловить хоть что-то, что ты так тихо шепчешь?

Чонин смотрел в ответ уже с нескрываемой злостью. Он пел не особенно громко — верно, но и не настолько тихо, чтобы заслужить подобный выговор.

— Представь, что мы на дороге в полдень, на одной из самых оживлённых улиц города. Ты на одной стороне дороги, а я — на другой. И тебе надо сказать мне нечто очень важное так, чтобы я тебя услышал. Начинай петь! Да, без музыки. И меня не волнует, как ты это сделаешь. Вперёд.

Чондэ отошёл к окну и демонстративно скрестил на груди руки. Их и впрямь теперь разделяло расстояние, напоминавшее ширину обычной дороги.

Чонин машинально облизнул губы, бросил быстрый взгляд на строки с текстом и осторожно начал петь.

Чондэ поднёс ладонь к уху и с недоумением пожал плечами. Дескать, что ты там бормочешь?