Азбука для двоих (СИ)

— Не думаю, что это твоё дело. — Чондэ всё ещё задыхался и пытался выровнять дыхание. Провёл ладонью по спине Чонина, растирая по коже капельки пота.

Чонин тихонько вздохнул и приподнялся, повозился немного, избавляясь от презерватива. Потом обводил кончиком пальца растянутый его членом вход и пристально смотрел на послушно раздвинувшего ноги Чондэ. Огладил ладонями бока, вытер влажной салфеткой живот, улёгся на кровати и притянул Чондэ к себе, набросив на обоих край одеяла.

Он лежал и просто смотрел на Чондэ, пока тот ненавязчиво проводил ладонями по его плечам и груди.

— Что? — не выдержал в конце концов Чондэ. — Ну что ты так смотришь?

— Как смотрю? — Чонин едва заметно улыбнулся.

— Вот так. У тебя взгляд всегда очень тяжёлый. Трудно выдержать и не отвести глаза. Ну а когда ты пялишься в упор…

— Просто пытаюсь понять, почему ты захотел. Ведь не потому, что мне хотелось, да?

— Спи, ладно? — Чондэ перевернулся на другой бок и прижался спиной к груди Чонина. Не стал возражать, когда Чонин обхватил его рукой за пояс, но и не выказал желания продолжить разговор. А Чонин слишком быстро уснул, вымотанный тренировками, забегом под дождём и долгим сексом.

Воскресное утро началось с совместной ванны, лёгкого перекуса и неизбежного пения.

— Господи… — обречённо вздохнул Чондэ, выдержав только две строчки в исполнении Чонина.

— А что ты тогда сделал? — не преминул проявить любопытство Чонин, не испытывающий ни капли сочувствия к мукам Чондэ.

— Это ты про что?

— Ну тогда… в классе, — с лёгким смущением напомнил Чонин.

— А… это… Просто заставил тебя петь не “головой”. Чаще всего на сцене поют именно за счёт напряжения горла, но когда ты танцуешь, ты набираешь воздух не совсем в лёгкие, ведь так? На занятиях танцами тебя учили правильно дышать. Поэтому при пении стоит поступать так же. Набирать воздух не в грудь, а, грубо говоря, в живот. Тогда возникнет ощущение глубины голоса, словно он исходит из груди, а не из горла. В твоём случае — самое то.

— Почему это? — покосился на Чондэ с подозрением Чонин.

— Потому что у тебя голос своеобразный. Как будто бархатный. Приглушённый сам по себе, низкий и богатый обертонами. Он всё равно звучит… гм… кажется глубоким даже тогда, когда ты просто говоришь.

“У него настолько красивый голос, что я буквально в него влюблён…” — всплыло в памяти совсем не кстати.

— Так вот, если ты постараешься дышать так, словно танцуешь, и петь при этом, то твой голос будет звучать примерно так же, как выглядят твои танцы. Попробуешь?

Получилось далеко не сразу. И Чонину не всегда удавалось отслеживать одновременно и дыхание, и саму песню. Он часто сбивался, хотя звучание получилось в самом деле другим. Голос больше не казался слабым и неуверенным. И порой Чонин умолкал, скорее, от неожиданности и удивления собственными вокальными возможностями.

— Разницу чувствуешь?

— Ещё бы.

— Тогда постарайся привыкнуть и спеть эту чёртову песню надлежащим образом.

Чонину нравилось, как Чондэ время от времени прикрывал глаза и улыбался, слушая его пение. Это, признаться, окрыляло и давало надежду.

Но Чондэ всё равно выставил его за дверь после полудня. Чонин уныло побрёл домой, совершенно позабыв об оставленной в колледже сумке и вконец озадаченный поведением Чондэ, которое ему не удавалось ни объяснить, ни понять. Ему даже с трудом верилось, что они переспали, и что это было на самом деле.

========== - 11 - ==========

Комментарий к - 11 -

Добрый вечер, котички)

Несу в лапках вам следующую главу :)

Ваша Бета

- 11 -

В понедельник Чондэ опять мучил Чонина на занятии, ничем и никак не показывая, что они были близки. Даже не спросил ни о чём: ни как домой добрался, ни как объяснялся с родными. Чонин едва дожил до следующего субботнего вечера, а в восемь торчал на крыльце дома Чондэ и ждал, когда же его впустят.

Впустили, но ограничились занятием вокалом. Чондэ тут же жёстко пресекал все попытки обнять его или отбуксировать к какой-нибудь удобной горизонтальной поверхности.

Чонин пребывал в недоумении и растерянности, потому что мог поспорить на собственную голову — Чондэ тогда понравилось, иначе тот не отдавался бы так самозабвенно. И Чонин не понимал, что же им мешало повторить это. А Чондэ оставался неумолимым и непреклонным. Он желал слушать пение Чонина и ничего больше.

Чонин смирился, вёл себя образцово, но поблажек не заслужил всё равно и едва продержался до следующей субботы, но и тут его поджидал облом.

— Хён! — вспылил он, когда Чондэ в очередной раз отступил подальше, выдерживая чудовищную дистанцию, не позволявшую Чонину коснуться Чондэ хотя бы кончиками пальцев.

— Ты можешь думать не только о сексе? — поинтересовался с чопорным видом Чондэ.

— Прямо сейчас? Нет. Две недели воздержания — это уже кризис. Затяжной такой.

— Могу тебя расстроить ещё больше.

— Не надо. Лучше порадуй.

— Чёрта с два. До кровати мы доберёмся только в одном случае.