Азбука для двоих (СИ)

— Не расстраивайся так, — попытался утешить Чонина господин Ха. — Ещё только начало триместра. Вам ещё даже не выдали итоговые задания. Да и если бы выдали, не с твоими талантами об этом беспокоиться. Твои наставники вообще в полном восторге от тебя. Они считают, что ты и за неделю в состоянии подготовить сложное выступление. Лучше побереги колено и подтяни вокал, хорошо?

Можно подумать, Чонину оставили выбор. Он обречённо взял лист с исправленным на неделю расписанием, попрощался и выполз в коридор. При ходьбе колено ныло сильнее и отзывалось при каждом шаге пульсирующей болью.

— Чонин, подожди!

Не стоило и мечтать о том, чтобы ухромать от Апельсина с впечатляющей скоростью. Пришлось остановиться и дождаться его.

— Я отвезу тебя домой, хорошо?

— Не нужно, — твёрдо отрезал Чонин и сделал шаг.

— Чонин, своей машины у тебя пока нет. Если б она была, ты бы не ходил на занятия по вождению. Ехать на автобусе или идти пешком сейчас — идея так себе. Я вполне могу тебя подвезти и считаю, что обязан сделать это. Заодно поговорим.

— О чём? — Чонин впервые посмотрел на Апельсина.

— О занятиях. Вокалом.

— Спасибо, нет.

Апельсин догнал его тут же, нахально ухватил за руку и закинул себе на плечо.

— Давай без гордых уходов, идёт? Я не так давно тут работаю, чтобы во всём разобраться. Понимаю, ты наверняка думаешь, что я к тебе просто цепляюсь, но это не так. Нам необходимо поговорить, потому ты сейчас сядешь в мою машину, и я отвезу тебя домой. Заодно поговорим и станем чуточку ближе.

Чонин не собирался становиться чуточку ближе. Чонин хотел ближе, но отнюдь не чуточку. Либо же так далеко, чтобы вовек друг друга не видеть. И он вообще не мог соображать, когда опирался на Апельсина и чувствовал его тёплый и неожиданно удобный бок собственным. И видел так близко пробитое гвоздиком ухо. Уши у Апельсина на вид казались очень чувствительными. Так и тянуло потрогать их пальцами.

Или губами.

Ещё лучше — языком.

И прикусить. До тонкой боли.

Клинический случай, но выкинуть эти желания из головы или стереть их Чонин не мог. Пытался, только не получалось, и взгляд неизменно возвращался к блестящей мишуре и ушам Апельсина.

========== - 3 - ==========

- 3 -

Машина у Апельсина была крошечной и двухместной. “Японка”. Походила на игрушечную. А в салоне пахло самыми настоящими апельсинами.

Апельсин забрал у Чонина сумку и запихал назад — за спинки сидений. Ещё и попытался помочь Чонину забраться в салон, словно тот сам не мог. Чонин вывернулся и опустился на сиденье без помощи. И не смотрел на Апельсина, пока тот устраивался за рулём и выезжал со стоянки. Адрес Апельсин не спросил — скорее всего, видел в досье или узнал в учебном отделе.

Вот ведь привязался…

— Не сутулься, — последовал немедленный укол через две минуты. — И пристегнись.

Сохраняя выдающееся хладнокровие, Чонин молча щёлкнул ремнём безопасности и откинулся на спинку сиденья, но на Апельсина не посмотрел — отвернулся к окну. Апельсином он уже был сыт по горло, как и его постоянными раздражающими замечаниями. В голове навязчиво крутилось: “В чужом глазу соринку видит, а в собственном — бревна не замечает”.

Не то чтобы Апельсин бесил или вызывал опаску. Вовсе нет. Строгий, конечно, но добрый — это очень хорошо чувствовалось. Просто эта доброта воспринималась Чонином как навязчивость. До откровенного раздражения. И ладно бы Чонин блистал талантами в сфере игры на фортепиано или в вокале, так нет же. Ну и какого чёрта тогда тратить на него время и внимание? Апельсину стоило забыть о его существовании и превратиться самому в предмет наблюдений Чонина.

— Я с тобой хотел поговорить, — всколыхнул Апельсин новую волну раздражения.

— А я с вами — нет, — отрезал Чонин, даже не попытавшись смягчить голос.

— Ты со всеми так разговариваешь? Рычишь и бурчишь?

— Не ваше дело.

— Угу. Начнём с того, что вне класса ты можешь называть меня просто “хён”, идёт?

Это вряд ли. Чонин не испытывал ни малейшего желания называть Апельсина ни хёном, ни наставником Кимом, но после этого предложения не нашёлся с ответом, потому что при таком раскладе называть Ким Чондэ даже в мыслях Апельсином стало неловко. Вряд ли он предлагал всем студентам называть себя хёном. Привилегия сомнительная, но хоть какая-то. “Чондэ-хён”, да уж…

— Эй, я серьёзно. Просто хён, ладно?

Чонин устало кивнул, но на Чондэ не посмотрел. Вот ещё.

— Честно говоря, я не понимаю тебя. Господин Ха сказал, что у тебя по всем предметам высокие отметки, и только с вокалом всё плохо. И давай ты не будешь рассказывать мне душещипательную историю об отсутствии у тебя слуха, да? — Чондэ притормозил на перекрёстке, повертелся на сиденье, чтобы после уронить Чонину на колени стопку контрольных. Написанных Чонином контрольных в конце прошлого учебного года. И все эти контрольные Чонин написал почти идеально.