Азбука легенды. Диалоги с Майей Плисецкой

Это страшное дело – мои бесчисленные родственники, многих из которых я даже не видела и не знаю. Но иные из них активно, я бы сказала агрессивно, употребляют мое имя, требуют, чтобы я им помогала. Доходит до комичных ситуаций, когда, например, какой-нибудь далекий, десятого колена родственник звонит и просит, чтобы я, скажем, позвонила ни много ни мало американскому актеру и суперзвезде Голливуда Дастину Хоффману и… пристроила в кино его сына. На возражения, что я не знакома с ним, не говорю по-английски, категорически заявляет, что я не могу ему отказать, что Дастин Хоффман наверняка должен меня знать… И после отказа мой проситель-родственничек, бывший коммунист со стажем, злобно строчит пасквиль в желтую газетенку о моем мерзком характере, эгоизме и бесчеловечности, о том, что беспартийный Родион Щедрин был, оказывается, первым коммунистом (!) в СССР, ну и всякую прочую полную бредятину.

Как защититься в наше время людям, и особенно известным деятелям культуры, от наглого вторжения в личную жизнь со стороны прессы, медиа, да и просто праздно любопытствующих личностей, желающих посмаковать «жареные» факты? Может, для этого и создан был когда-то институт всевозможных агентур, импресарио и прочих представителей организаций, призванных вроде бы облегчить жизнь людей творческого труда. Хотя я знаю, что многие крупные исполнители, дирижеры, писатели, композиторы давно уже, несмотря на огромную занятость, отказались от всяких посреднических услуг и предпочитают, во избежание постоянно возникающих недоразумений, лично улаживать свои дела.

Вы правильно сказали: вроде бы облегчить… Чаще всего этого не случается. Потому что импресарио и всевозможные агенты, прикрывающиеся звучными именами и названиями своих фирм, на самом деле обыкновенные люди, а частенько и просто алчные торгаши, думающие только о собственной выгоде, а не об интересах своих подопечных. Впрочем, это было, за редким исключением, всегда. Знаете, что произошло между известным импресарио Солом Юроком и Федором Шаляпиным? Меня как-то рисовал сын последнего, художник Борис Шаляпин. Он мне и рассказал эту историю во время сеансов. Я не любитель подобных историй – меня просто не интересует, как говорил Гоголь, «большой ли подлец их хозяин» и кто чем «кормит свинью», тем не менее я позволю, поскольку и самого Бориса уже давным-давно нет в живых, раскрыть вам «секрет» этой размолвки, характеризующей в большей степени Юрока. Причем не только как импресарио, но и прежде всего как человека, не очень приятного во всех отношениях. Итак, Федор Иванович Шаляпин со своей второй, еще официально не зарегистрированной женой Марией Валентиновной (с которой они к тому времени уже долгие годы жили вместе и имели общих детей) приехал в Америку. Это было в 20-е годы, и Сол Юрок прекрасно был осведомлен о семейном положении великого певца, нисколько не мешавшем ему, как импресарио, «кассировать» немалые деньги с артиста. Но только до той поры, пока Федор Иванович Шаляпин, осаждаемый одним из конкурентов Юрока, не заключил новый, более выгодный для артиста контракт, разорвав таким образом свои деловые отношения с Юроком. Так вот, что делает раздосадованный Юрок? Он пишет… донос в полицию, что якобы Шаляпин живет в отеле не с женой, а с посторонней женщиной (это считалось по тем временам недопустимым в США), и тем самым подрывает (!) моральные устои государства. Естественно, был скандал в прессе, вынужденное выселение из отеля. Ну и как следствие, Шаляпин до конца своих дней не подавал Юроку руки.

Нечто похожее произошло в Америке и с композитором Скрябиным. Скандалы, к сожалению, сопровождают известных людей. Иногда складывается впечатление, что они просто неотъемлемые атрибуты их жизни.

Я бы добавила, что иногда только благодаря скандалам некоторым удается сделать невероятную карьеру. Яркий пример – судьба поэта Иосифа Бродского. Никто не отрицает (вне зависимости от личных пристрастий и вкусов) его огромного таланта и вклада в литературу. Но не будь гнусного политического процесса и осуждения поэта, а затем и скандальной шумихи вокруг всего этого, вряд ли бы он получил Нобелевскую премию.